Нацизм. Третий рейх. Сопротивление

В десятых числах августа 1942 г. Барт и Хёсслер благополучно прибыли в Берлин. Но вскоре последовал провал: они были выслежены гестапо. Тайная полиция брала на учет всех пропавших без вести солдат и дезертиров, контролировала места их возможного появления в Германии. К тому же «немцы уже держали под наблюдением группу, на связь с которой они были посланы». Группой, на связь с которой направлялся Хёсслер, была «Красная капелла». В конце сентября 1942 г. Хёсслер был арестован.

9 октября 1942 г., после того как он передал в Москву три радиограммы подряд, в руки гестапо попал Барт. Он был арестован у постели больной жены, предусмотрительно помещенной в частную клинику, сотрудники которой были осведомителями гестапо.

Если Хёсслер отверг любое сотрудничество с германской контрразведкой, то Барта ей удалось «перевербовать». Эксперт РСХА Томас Амплетцер использовал Барта в радиоиграх против Москвы. Однако Барт 14 октября 1942 г. передал в Центр условный знак, означавший, что он работает под контролем противника. Согласно российской версии, «Центр по техническим причинам не смог его принять, и работа с агентом велась так, как если бы Бек находится на свободе».

Анализ этого случая, проведенный в начале 1943 года, показал, что Барт 14 октября 1942 г. «работал в эфире неуверенно, не объявлял группы зашифрованного текста при их повторении и давал другие группы знаков. Можно предположить, что он таким образом предупреждал Центр, как было условлено, о том, что работал на рации под контролем германской контрразведки».

Однако сотрудники радиоцентра не обратили внимания на сигнал Барта. На запрос внешней разведки они дали ответ, что, по их мнению, сигнал тревоги, поданный корреспондентом, «неудачен», особенно ввиду слабой его слышимости. Вместе с тем «неизвестно, предупредила ли внешняя разведка радиоцентр о том, чтобы он фиксировал случаи поступления радиограмм с какими-либо отклонениями от принятых параметров».

В итоге оплошность и бюрократическая неразбериха в Центре стоила жизни и Леману, и Барту. Центр, полагая, что операция идет по плану, 4 декабря 1942 г. радировал Беку пароль для встречи с Брайтенбахом, а также его адрес и номер телефона.

11 декабря 1942 г. в Москве получили радиограмму Бека о том, что он якобы разговаривал с Брайтенбахом по телефону, обменялся с ним паролями, но на следующий день тот на встречу не явился. При повторном звонке к телефону подошла жена, сказавшая, что мужа нет дома.

После окончания войны Бек был арестован англичанами, передан Советскому Союзу и доставлен в Москву. В ноябре 1945 г. Особое совещание приговорило его к расстрелу. В справке для Особого совещания из его личного дела сказано, что он «по заданию гестапо с 14.10.42 г. по 12.04.44 г. поддерживал связь с Москвой по радио, передавая сообщения под диктовку сотрудников гестапо, в результате чего в декабре 1942 г. был арестован и расстрелян агент органов НКГБ 201-й, т. е. Брайтенбах».

Утром 11 декабря 1942 г. квартирный телефон Лемана № 44-36-42 зазвонил. Леман снял трубку. Неизвестный ему голос на другом конце провода назвал пароль и назначил встречу. Когда через несколько минут Леман вышел из своей квартиры по Аллее Пренцлауэр, 137, он был арестован. После допросов, которыми руководил лично шеф гестапо Мюллер, Брайтенбах в конце декабря 1942 г. был расстрелян.

В октябре 1969 г. Президиум Верховного Совета СССР за вклад в борьбу против фашизма наградил военными орденами группу участников немецкого Сопротивления. На состоявшейся в декабре 1969 г. в столице ГДР церемонии вручения «высоких советских боевых наград родственникам погибших в гитлеровских застенках героев-антифашистов» присутствовала и Марта Леман, вдова Вилли Лемана.

Но советского боевого ордена Вилли Леман не удостоился. Марте Леман был вручен ценный подарок – золотые часы с надписью: «На память от советских друзей». До 1969 г. Марта Леман ничего не знала о том, что ее муж был советским разведчиком. В том же году в Ленинграде в театре Ленсовета состоялась премьера спектакля «Семнадцать мгновений весны».

Как в Третьем рейхе подожгли «Советский рай»

На втором году войны гитлеровской Германии против Советского Союза в столице Третьего рейха была организована выставка «трофеев», вывезенных оккупантами с временно захваченных советских территорий. Выставка называлась «Советский рай». Это издевательское название было расхожим штампом нацистской пропаганды; оно широко использовалось в книге «Письма солдат с фронта» и в киножурнале «Немецкое еженедельное обозрение». Власти Третьего рейха стремились представить агрессию против СССР как «освободительный поход» против коммунистов и евреев. По задумке рейхсминистра пропаганды и народного просвещения Йозефа Геббельса, посетившие «Советский рай» немцы должны были воочию убедиться, до какого состояния довели русский народ «жидобольшевики», от «ига» которых «освобождают» Россию «доблестные германские войска».