Нацизм. Третий рейх. Сопротивление

Однако сотрудничество Лемана с Москвой началось еще до прихода нацистов к власти, во времена демократической Веймарской республики. Особенной удачей для советской разведки было то обстоятельство, что с весны 1930 г. Леман в Управлении полиции Берлина отвечал за контрразведывательное обеспечение полпредства СССР. Таким образом, через Лемана НКВД получил доступ к многочисленным ценным документам. Агент Брайтенбах поставлял такие секретные материалы, как «Вопросы русского шпионажа», «Разведшкола в Минске», «КПГ и государственная измена», «Советское посольство в Германии».

Начиная с 1932 г. наряду с текущими данными берлинской полиции по контрразведке советская внешняя разведка стала получать от Брайтенбаха многочисленные сведения о польских шпионских организациях: в этом году Леман был назначен руководителем польского направления контрразведки. В ноябре 1932 г. Брайтенбаху удалось передать советским «кураторам» весь комплект польских дел, которыми располагала германская контрразведка.

Когда в апреле 1933 г. была создана тайная государственная полиция, отдел контрразведки вошел в эту структуру. Леман, получивший чин криминал-секретаря, возглавил в гестапо группу «Борьба с коммунистическим шпионажем». В марте 1933 г. Леман посетил берлинскую тюрьму Моабит, где содержался вождь немецких коммунистов Эрнст Тельман, и сообщил советской стороне об условиях его содержания. Брайтенбах также передал советской разведке список лиц, подлежавших аресту гестапо или высылке, что помогло спасти некоторых из них.

В своем отделе Леману удалось похитить компрометирующий Москву материал о разведывательных операциях СССР в Германии и их поддержке немецкими коммунистическими группами. Провалом мероприятий абвера и гестапо, направленных против советской разведки в Третьем рейхе, НКВД было обязано «нашему человеку в гестапо».

Даже с помощью перевербованных агентов Коминтерна германским контрразведчикам не удалось достичь заметных результатов в борьбе с советским шпионажем. Среди арестованных в Германии с 1930 по 1941 г. советских разведчиков были почти исключительно агенты Коминтерна. Ликвидация этой густой, но малоэффективной разведывательной сети не привела гестапо и абвер к победе над советской разведкой: сеть Коминтерна в основном служила лишь для поддержки и прикрытия более ценной агентуры – ИНО и Разведупра Красной армии.

На основе информации Брайтенбаха в 1934 г. удалось, например, предотвратить готовившийся гестапо арест нелегала ИНО Арнольда Дойча (псевдоним Стефан Ланг). Дойч, который благодаря Брайтенбаху остался нераскрытым и выехал в Великобританию, создал там одну из самых успешных советских разведгрупп – «кембриджскую пятерку», куда входили Ким Филби, Энтони Блант, Гай Берджесс, Джон Кернкросс и Дональд Маклин.

Среди переданных Леманом советской разведке материалов были многочисленные документы о структуре и характере работы гестапо и абвера, а также обширные досье на руководителей этих организаций. Ценнейшие данные содержали добытые Брайтенбахом шифротелеграммы: советским специалистам по дешифровке удалось взломать германские секретные коды и прочитать их.

В гестапо Леман был вне подозрений: 20 апреля 1934 г., в день рождения Гитлера, он был принят в СС и даже вступил добровольцем в 44-й берлинский штурмовой отряд СС. Летом 1934 г. Брайтенбах сообщил НКВД подробности «путча Рема». На основе этой информации нарком внутренних дел Ягода разработал для Сталина подробный доклад о «ночи длинных ножей». 30 июня 1934 г. в канун «ночи длинных ножей» министр внутренних дел и глава полиции Пруссии Геринг пригласил Лемана среди других полицейских чинов на открытие своей загородной виллы, откуда Геринг и руководил действиями эсэсовцев в Берлине.

В 1934 г. Леман был переведен в отдел «III-F» управления гестапо Берлина. Леман в ранге окружного криминал-секретаря отвечал за обеспечение защиты военных предприятий от иностранного шпионажа. Таким образом, в распоряжение советской разведки попали обширные материалы по германской военной промышленности.

Секреты германских вооружений

В 1935 году Брайтенбах в силу своего служебного положения получил доступ к информации о сверхсекретной германской программе ракетостроения, которой руководил Вернер фон Браун. В конце 1935 г. Леман принимал участие в испытаниях полуторатонного жидкостного двигателя для ракеты «A-3» на полигоне Куммерсдорф в 40 км юго-западнее Берлина. Доклад Брайтенбаха об этом испытании Зарубин немедленно передал в Москву начальнику ИНО А.А. Слуцкому.