Если при проведении персональной денацификации было много путаницы, неразберихи, несправедливости, то государственная денацификация – ликвидация НСДАП, нацистских организаций и ведомств, нацистских законов – была проведена союзниками в духе решений, принятых в Потсдаме. Третий рейх был признан преступным государством. В целом денацификация Германии стала успехом союзников. Главные нацистские преступники были исключены из общественной жизни, арестованы и осуждены.
В западных зонах денацификацию провели более либеральными методами, чем в советской, что дает основания ряду авторов и сегодня писать о ней как о «революции на бумаге» или даже о ее превращении в «фарс». Только 9 тыс. бывших активных нацистов были приговорены к тюремному заключению, обычно кратковременному. Это не удивительно: 60 % судей и 76 % прокуроров в судах по денацификации в западных зонах сами были в прошлом нацистами.
В 1949–1954 гг. во всех землях ФРГ были приняты законы, ограничивавшие мероприятия по денацификации. С 1951 г. в ФРГ все чиновники, уволенные в ходе денацификации, могли претендовать на восстановление в должностях. Большинство осужденных, отбывших наказание (или выпущенных досрочно), вернулись в руководство экономикой, в систему государственного управления, образования и юстиции.
Всего в западных зонах оккупации Германии и ФРГ до февраля 1950 г. проверке в рамках денацификации подверглись 6,08 млн. немцев. Из них к 1-й категории были отнесены 1,7 тыс. человек, ко 2-й – 23 тыс., к 3-й – 150,4 тыс., к 4-й – около 1 млн человек. Невиновными были признаны 3,939 млн. человек. В советской оккупационной зоне к августу 1947 г. было рассмотрено около 800 тыс. дел. В отношении свыше 500 тыс. человек были вынесены обвинительные приговоры.
Но, как подчеркивал немецкий исследователь Бернд Бонвеч, в смысле внедрения в сознание немцев чувства «совместной ответственности» за преступления Третьего рейха, послевоенная денацификация не привела к перелому сознания ни в западных зонах, ни в советской зоне оккупации.
В октябре 1951 г. 40 % опрошенных западных немцев считали, что 1933–1939 гг. – лучший период в немецкой истории (большинство остальных выбирали рубеж XIX–XX веков). Только к концу 1950-х гг. доля упала до 10 %. В 1952 г. треть опрошенных граждан ФРГ считала Гитлера величайшим государственным деятелем в германской истории; либо, как минимум, выдающимся правителем, хотя и допускавшим ошибки. В конце 1952 г. 37 % респондентов заявляли, что Германии будет лучше без евреев; в 1965 г. на тот же вопрос все еще давали аналогичный ответ 19 % опрошенных.
Отказ от идеологии, замешанной на национализме и имперских комплексах, произошел в Германии не сразу. Серьезные изменения в общественном мнении совпали по времени с «экономическим чудом». Денацификация сознания произошла лишь со сменой поколений, когда в Германии на политическую сцену пришло поколение 1960-х гг., не связанное с нацистским прошлым.
Заключение. О немецком «особом пути» и «преодолении прошлого»
«Французам и русским подвластна земля,
Британцам море покорно,
Но в царстве воздушном мечтательных грез
Немецкая мощь бесспорна.»
Эти иронические стоки написал в 1844 г. немецкий поэт Генрих Гейне.
В наукообразной форме немецкие «мечтательные грезы» выражало направление германской историографии XIX–XX вв. под названием «Deutscher Sonderweg» – «Немецкий особый путь». Оно состояло не только в поиске особенностей исторического развития Германии; сторонники немецкого «особого пути» пытались обосновать предопределенность развития своей страны историческими травмами, полученными нацией, ее отклонением от «нормального» исторического развития в процессе перехода от доиндустриальной эпохи к индустриальной. Одним из таких отклонений признавалось то, что гражданское общество и политическая нация складывались в германских государствах «сверху» в условиях абсолютизма, а не «снизу», под давлением масс и социальных революций, как это было в Англии и во Франции. Это своеобразие развития германской нации обусловило якобы особую и неизбывную веру немецкого народа в авторитет государства и личности «сильного» правителя, что создавало барьеры на пути формирования либеральной демократии в Германии в процессе и в результате ее объединения под эгидой Пруссии в Северогерманский Союз и затем в Германскую империю (Второй рейх). Такая концепция использовалась при объяснении феномена германского национализма, империализма, тоталитаризма и особенно национал-социализма (Третий рейх).
Однако в начале XXI в., когда вновь объединенная Германия стала ключевым звеном европейской либеральной демократии, эта концепция потеряла политическую актуальность. О немецком «особом пути» сегодня вспоминают лишь философы и историки.
От прошлого «особого пути» современная Германия унаследовала «комплекс России» от – русофобии до русофильства.