Научи меня быть слабее

— И не ври, что не думаешь обо мне. Я видел огонь в твоих глазах, то, как в волнении ты прикусывала губу, когда мы сталкивались в коридоре. Ты так же зависла на мне, как и я на тебе, — его шепот у самого уха проникает в меня подобно самому молниеносному, самому сильному яду. Он отравляет меня собой, своими речами. Он делает все специально. Все происходящее лишь игра с его стороны. И я не позволю больше себя одурачить.

Отстранившись, окидываю его надменным взглядом.

— Если ты так завис на мне, неужели тебе не все равно, что у меня есть парень? — пятясь потихоньку назад, скрещиваю на груди руки. Выпаливаю эти слова, пропитывая их всей злостью к Артему. — Неужели плевать, что я сплю с ним, пока ты оббиваешь пороги моего отдела, ища со мной встреч? Пока ты задариваешь меня цветами, я целую не тебя, его, — губы кривит нервная улыбка. Я понимаю, что сейчас будет взрыв. И я жду его. Только так я смогу от него сбежать — застать врасплох. Сделать то, чего он точно не ожидает. В конце концов, раскрыть его глаза на правду. Если он думает, что я жду близости с ним — очень ошибается.

Только вместо ожидаемой злости, всплеска ярости, на губах мужчины появляется самодовольная улыбка. Он ни на секунду не теряет контроль.

— У вас нет секса, — ухмыляется он. — Всю эту неделю вы виделись всего пару раз. Ты избегаешь встреч с ним, допоздна сидишь на работе. Неужели думала, что я какому-то ублюдку позволю трогать тебя? — он настолько уверен в своих словах, что мне не по себе становится.

— Ты следишь за мной? — только и могу, что стоять и пялиться на него широко раскрытыми от шока глазами.

Артем молчит. Продолжает потешаться надо мной, улыбаясь. Слегка склонив голову, смотрит на меня так, будто я что-то вроде его домашнего животного.

— Ты — моя. А я всегда охраняю и контролирую свое.

От его признания, от того, насколько расслабленным он выглядит при этом, мне становится дурно.

— Долбанный шизик! — цежу сквозь зубы, взрываясь. — Ты понимаешь, что это ненормально?! Вести так себя! — тычу в него пальцем, срываясь на крик. Чувствую, как от нервов тело буквально вибрирует.

— Да как хочешь меня называй, если тебя это возбуждает, — он все так же спокоен, продолжает нагло улыбаться, глядя на меня с высоты своего роста.

— Я не твоя женщина, — рычу на него, делая шаг назад. Он наступает.

— Моя, — ухмыляется, продолжая пребывать в расслабленной позе.

— Денис… — начинаю говорить, но он перебивает.

— Плевать на этого муд*ка. Хочешь, могу переломать ему ноги, у него будет другая причина поплакать, — с весельем в голосе.

— Нет, не приближайся, — снова отхожу, после того как Артем делает несколько шагов в мою сторону. От былого запала и следа не осталось. Я чувствую себя разбитой и растерянной. — Я тебя умоляю, не ломай мою жизнь. Не смей трогать Дениса, понял?! — едва ли не плачу. Держусь из последних сил, чтобы не раскиснуть окончательно.

— Да плевать мне на этого малохольного, — рычит Артем. — Не хочешь, чтобы я его трогал, не стану. Главное, чтобы ты уже закончила с ним эту глупую историю!

Артем приближается, произносит последние слова едва ли не в губы мне. В его голосе появляются искры злости. Его глаза прожигают во мне дыры.

— Услышь меня. Он мой парень! — не отвожу от него взгляда, упираюсь ладонями в грудь, не давая взять себя в кольцо рук. Если он не хочет понимать очевидного, я заставлю его. — Я выбрала Дэна, не тебя! И если бы снова мне нужно было выбирать, я опять выбрала бы именно его! — я вижу, как меняется выражение лица Артема. Из равнодушно-насмешливого оно приобретает оттенки злости, ярости.

— Ты серьезно сейчас? — резко сжав мою шею в ладони. Упирается лбом в мой лоб, прожигает своими черными глазами. — Ты выбираешь того, кто даже не может прийти на помощь? Того, кого никогда нет рядом? Ты выбираешь этого идиота? — рычит не своим голосом.

Изо всех сил отталкиваю его, уклоняюсь всем телом, вырываясь из его крепкого захвата. Сердце в груди — под сто сорок. Каждая мышца напряжена так сильно, что по телу проходит гулкая вибрация. Я готова в любой момент броситься в бег, лишь бы оказаться как можно дальше от сосредоточения ярости, которое сейчас представляет себой Серебряков.

— Я выбираю того, кто любит меня, — на губах влага. Она попадает на мой язык, обдавая его солью. Я плачу. Долбанная слабачка, стою и реву перед ним.

— Я знаю, чего ты добиваешься, Артем, — смотрю на него сквозь пелену слез и буквально осязаю напряжение, которым наполнен воздух между нами.

— Ты хочешь трахнуть меня, и пойти дальше. Только мне этого не надо!

Я кричу на него. Я ненавижу его в этот момент. А он начинает смеяться. Запрокинув голову кверху, закатывается от смеха. Артем выглядит таким довольным, что мне хочется зарядить ему.

— Вы, женщины, такие странные. Забьете свои головы мутью, а потом страдаете, и мужикам своим мозг сверлите…

— Хватит игр, Артем, — осекаю его, не дав закончить фразу. Он издевается, а мне совершенно не до смеха. — Я не смогу потом собрать себя воедино, когда ты развернешься и уйдешь. А ты уйдешь. Ты такой.