Научи меня летать

- Земля, полная людей, изменится, чтобы спасти мир! - запальчиво восклицал молодой воин у другого знамени. - Конец близок, он грядёт! Люди стали слишком шумны и тревожат небеса. Пламя уничтожит прежде сотворённое, реки выйдут из берегов, вздымаясь и кипя. Лучшим из нас будет отдан во владение новый мир. Бессильные, лживые, безумные, уродливые, ревнивые и злые не спасутся, ибо, едва придя в себя от ужаса, вновь погрязнут в раздорах и сгинут в судорогах земли!

Далеко от него на другом конце холма бывалый рубака напевно выводил с детства знакомое поверье, стараясь по памяти подражать задушевному голосу деда:

- Едва забрезжит рассвет, из-за горизонта придёт чёрная туча, огромная, точно четыре горы в центре мира. Отчаяние объемлет всё живое, солнечный свет обратится во тьму - настанет время древних Богов. Как чашку они разобьют землю. Девять дней и ночей станут властвовать над миром ветры, ливень и наводнение. На десятый день небеса перестанут оплакивать нас, и древние Боги под сенью тучи посмотрят на лицо мира - везде тишина. Род людской обратился в глину.

Лишь немногие из воинов подолгу слушали новоявленных пророков. К другим знамёнам стеклись и стар и млад, как волны: там летни то кричали, то перешёптывались о чудовище, и казалось, что на холме поселился улей.

- Пожрал своих людей, теперь затаился - вестимо нас поджидает!

- Победил сильнейшего из воинов. Нет, он не человек!

- И то правда, говорят, в самом деле…

- …чёрный, а лицо белое. И тонкие руки…

- …тонкие кисти…

- Бог!

- …не явится перед смертными…

- Забыли?!

- …как мир погиб в прошлый раз?

- …кто спит в весеннем Городе?…

Огромное тёмно-оранжевое Солнце садилось во мглу. Динозавр Йнаи, до того мчавшийся на полкорпуса впереди, неожиданно перешёл на шаг. Силач развернул своего ящера и, поравнявшись с советником, быстро спросил:

- В чём дело?

Летень указал рукой направо, туда, где пыль вилась над холмом, озарённая косыми лучами светила.

- Догнали, - нетерпеливо выдохнул беловолосый. - Сейчас не будем торопиться. Поедем шагом, наверху ты останешься позади - там, где их дозорные тебя не увидят, а я спешусь и поползу к вершине.

- Не теряйте головы, - мрачно попросил его советник.

Ченьхе сделал вид, что не заметил тревоги во взгляде летня, и широко раздул ноздри, возмущённый.

- Лучше им волноваться за свои головы. Вперёд!

Ящер Йнаи тронулся с места, тяжело и неохотно переставляя лапы, будто настроение хозяина передалось и ему. Беловолосый, хмурясь, слушал, как мерно дрожит земля от могучих шагов и как громко в душной тишине заката бьётся сердце. Он удивлялся собственному волнению.

Спрыгнув наземь, силач перебросил советнику перчатку с поводьями, лёг на землю и пополз, но вскоре сел и скорчился, чихая от пыли. Йнаи порылся в седельной сумке, подъехал ближе, наклонился и протянул Ченьхе узкую полосу лёгкой белой ткани. Воин, ни слова не говоря, обвязал ею нижнюю часть лица и продолжил путь к вершине.

Первым, что он увидел, были телеги, грубо сколоченные из деревянного камня. Их тащили исхудавшие ящеры с изуродованными рубцами шкурами. "Зачем нужно столько еды?" - озадаченно подумал сын Каогре, глядя на груз: множество мешков и свёртков. Он не сразу различил среди тюков чёрные лакированные бока кувшинов, закопчённые металлические края котлов, связки копий и дротиков. "Добыча", - понял он тогда и, больше не обращая на телеги внимания, поискал глазами дозорных.

Воины шли шумной толпой, словно возвращались с развесёлой гулянки. Беспечные, опьянённые лёгкой наживой и уверенные в собственной непобедимости, они вольно разбрелись по склону и не глядели по сторонам. Чёткий строй держали лишь три десятка летней, окружавшие единственного всадника. Ченьхе изо всех сил напряг зрение, пытаясь рассмотреть лицо предателя - в его посадке силачу чудилось что-то знакомое.

Солнце уже зашло. Небо подёрнулось звёздной рябью. Так ничего и не разобрав в синих сумерках, беловолосый осторожно отполз назад.

- Какие у них знамёна? - спросил Йнаи, пока Ченьхе разматывал ткань.

Силач нахмурился и ответил растерянно:

- Идут без знамён.

- Кто он?

- Не рассмотрел.

- Командир гарнизона крепости? - спокойно предположил летень.

Ченьхе оглянулся на него. Йнаи ожидал ответа, прищурив глаза и опустив углы губ.

- Да, - осознал беловолосый, помолчал и добавил. - Ты с самого начала так думал?

- Либо он, либо старейшина любой из трёх деревень, - поведал советник. - Но старейшине трудно было бы подчинить себе двух других, равных ему, и того сложнее переманить на свою сторону гарнизон крепости. Впрочем, это всё досужие размышления. На деле я не представляю и того, как командиру удалось поднять своих людей против уана.

- Ты очень умный, - восхитился Ченьхе. Из длинной речи он понял лишь то, что Йнаи мог бы без затей ответить "да".

Летень скорбно улыбнулся.

- Недостаточно, - сказал он. - Я не сумел отговорить вас.

- Почему ты так предан отцу? - вдруг спросил беловолосый, без обиняков, с серьёзностью, ему обычно не свойственной.

Йнаи открыл рот, чтобы напомнить о времени, предателе и чужом войске. Силач угадал его намерение.