Научи меня летать

- Ты сам сказал, что уже взрослый, - парировал Сил'ан. - Я не рискну касаться твоей кожи - мои перчатки недостаточно плотные.

- А в чём риск? - полюбопытствовал мальчишка, отжимая волосы.

- Жителям Лета незачем это знать.

- Значит, лучше бы я утонул?

- Ты не утонул.

На четвёртый день лента реки казалась не толще пальца, а саванна была видна как на ладони. Хин узнавал места, по которым они ехали, и то и дело окликал Келефа. Тот со снисходительной улыбкой выслушивал восторги человека, но потом и сам указал на скалистую гряду у горизонта.

- Там я рассказывал о жизни три дня назад.

Хин сощурился, пытаясь рассмотреть очертания каменных исполинов в тусклом сером свете.

- Наверное, ты прав, - признал он. - Я так далеко не вижу, - он вытянул руку и добавил. - Мы столько ехали, шли, а путь, который казался необъятным, можно закрыть вот так.

Деревья остались внизу, на такой высоте не росло уже ничего, кроме зелёного мха. Крупные глыбы гранита лежали на щебне. Хин поднял несколько камней и убрал в мешок, чтобы рассмотреть при свете дня.

Небо казалось ровным и плоским, хмурый винный цвет в высоте разрывала сияющая белизна - там, где Солнце пыталось пробиться сквозь облака. Те наливались тускло-багровым, исчезали в синеватой дымке, окутывавшей горы, и настолько чётким был переход, словно каменные хребты тонули в воде океана.

Келеф принюхался и сказал:

- Будет гроза. Завтра повернём обратно.

Он оказался прав. С самого утра по небу стремительно мчались недобрые огромные тучи, наливавшиеся чернотой. Они разбухали, сливались, застилали солнце надутыми боками, и день всё больше походил на ночь. Хин никогда не видел подобного и начал волноваться.

- Что такое "гроза"? - спросил он.

- Если говорить просто, - весело откликнулся уан, - с небес на землю низвергнутся вода и огонь.

Мальчишка недоверчиво взглянул на изящное существо.

- И чему тут радоваться? - осторожно уточнил он.

- Тебе - ничему, - подумав, заметил Келеф. - Нужно найти укрытие.

К полудню тревога, которую испытывал человек, обратилась в панический ужас. Хин жался к динозаврам, а те и сами дрожали, пытались забиться всё глубже в небольшую пещерку. Ветер, обезумев, набрасывался на ящеров, силился сорвать сёдла с их спин, выпотрошить мешки; сотней цепких рук хватал мальчишку и тянул наружу изо всех сил.

Что-то вспыхнуло, раздался страшный грохот, небеса разверзлись. С шумом, заглушившим и биение сердца, и завывания ветра, отвесный ливень обрушился во мрак. Молнии били, не уставая, рокотали громовые раскаты, пахло влагой, мокрой пылью, сырой мешковиной, волосами и холодной свежестью. Уан подплыл ближе к кипящей водяной стене, завороженный, счастливый. Он распустил волосы и, к ужасу Хина, шагнул наружу - мальчишка только успел заметить, как Келеф коснулся пальцами шеи под воротником, и маска исчезла, но не различил, что было под ней: пустота, как полагали местные, или лицо, быть может, похожее на червя или чешуйчатых злодеев.

Гроза закончилась к вечеру. Тучи неторопливо расходились и таяли тёмно-зелёным дымом.

Мальчишка и уан сидели на большом камне, расколотом посредине, кутаясь в одну шкуру, но не касаясь друг друга.

- Значит, ты за этим сюда приехал, - заключил юный Одезри.

- В Лете по ту сторону Кольца рек никогда не бывает дождей, - сказал Келеф. - Очень странно. В Йёлькхоре много странностей. В Маро - одной из зон Весны - почки на деревьях распускаются к концу дня, а поутру - это вновь томящиеся почки. В Гаэл - второй зоне - цветы облетают изо дня в день, опавшие лепестки пропадают с наступлением нового дня и даже, как будто, возвращаются на место. Кто-то знает, что происходит. Может быть, Основатель. Но таким как я не раскрывают эту тайну.

- А какой ты?

- Обычный, ничем не выдающийся. Только слишком упрямый.

Хин несогласно поджал губы.

- Я думал о том слове, которое ты назвал мне, - Сил'ан изменил тему разговора. - "Отец", - после звучания морита, таинственного, размеренного и зловещего, слово на общем показалось коротким и резким. - Я выяснил, что оно означает. Напоминает аадъё, хотя есть и различия: они посвящают всю жизнь управлению кёкьё и воспитанию молодняка, не занимаются внешней политикой, не встречаются с существами прочих рас. Разве что могут повлиять на кё-а-кьё - "главу дома" как мы представляем его другим народам. На самом деле это обладатель наиболее жизнеспособных лунных линий.

Хин озадаченно нахмурился.

- Я не всё понял, - признался он. - Глава дома - тоже аадъё?

- Нет, - Келеф даже рассмеялся. - Он же-ё, как и я.

- Но ты сказал, что "отец" - это аадъё, - медленно проговорил мальчишка.

- Похож на аадъё, - поправил Сил'ан.

- А мать? - настороженно поинтересовался Хин.

- Кёкьё, - без раздумий отозвался Келеф.

- "Семья"?

- "Семья", "дом" - на общем нет подходящих слов. У всех же-ё одна кёкьё, аадъё могут приходить и из других, чтобы получить потомство, а потом они вольны вернуться или остаться.

Мальчишка нахмурился и встряхнул головой.

- Ну а кто тогда ты? - негромко спросил он.

- Посредник между моим народом и другими, - улыбчиво прищурился уан. - Я думаю, можно сказать так.