Научи меня мечтать!

— Я и сам не могу точно сказать, как все-таки все то, что там происходит, к подобному ведет. И Шерри, наверно, тоже не сможет… это относится уже к другой области, куда так просто проникать простым людям, пожалуй, не положено… откуда, например, исходит вдохновение? Почему оно вдруг приходит? И откуда берутся чувства?.. Я могу все это свести к науке и биолог… ну да о чем я говорю? Я считаю, биологические реакции, как, например, выделение определенных ферментов, — это непосредственно сопровождающие их явления, но не причина… для нас это слишком сложно — узнать откуда, так зачем я только углубляюсь?.. но она нашла сам способ. Способ чувства и образы захватывать без всякого вреда для испытывающего их субъекта. Я говорю слишком сложно? нет?.. Это, на самом деле, гениальная вещь! Все это время — вы только подумайте — все это время, что она была с вами, ее прибор отмечал все, что вы переживали… ей крайне важным было держать его при себе… поэтому, думаю, в итоге тот отрывок, который вы видели, и получился таким выразительным. Она взяла не сухие образы из головы, но и чувства… чувства, которые и вызвали затем эти образы… думаю, именно так. Хотя, может, это как раз чувства следуют за появившимися сначала образами… на это у меня нет ответа. Скорее, все вместе, неразрывно. Но это, конечно, только мои соображения… Все это — образы и чувства — хранится в одном из отсеков этого шарика. Просто Шерри запрятала их глубоко. И теперь мне надо вернуть их обратно, чтобы там уже, на выступлении, оно было рядом. И чтобы… почему бы и нет? Чтобы он снова заработал и стал ловить наши чувства сейчас! Вам не хочется? Я никогда не имел возможности подержать его в руках, когда он работал, но предполагаю, что ощущения…

— Это непередаваемо! — закончил за него Роберт.

— Скорее бы уже закончить! — Элрой упорно продолжал заниматься шариком. Он совершенно не ощущал усталости. Он вообще привык много работать.

— Все-таки я безумно рад, что ты знаешь, как с ним работать! И… хочу у тебя спросить… сложно во всем этом разобраться? Мне бы хотелось, если только все обойдется, чтобы Шерри объяснила мне… сомневаюсь теперь, что пойму, но, надеюсь, она все-таки не пожалеет попробовать и потратить на меня какое-то время… тебе она долго объясняла?

— Мне она… ничего не объясняла. Я… сам узнал.

— Так ты тоже догадался — и в это же самое время — соорудить нечто подобное? — в восхищении спросила Джулия. — Какое совпадение! А все-таки… вы бы могли объединиться… по отдельности ведь… ну…

— К сожалению, нет. Начать надо с того, что сконструировала все только она одна. Мне бы в голову не пришло, хотя я знал, что подобные процессы могут… возможны… узнал бы, если б захотел… и, может, и догадался бы, как их применить… откровенно говоря… — Элрой запнулся. Пора было уже открыть всю правду. Но он никак не мог решить, как лучше это сказать. Помог ему сам Роберт:

— Я давно уже хотел у тебя спросить, только неловко было… я же сразу заметил, в отличие от нашей невнимательной, хотя, вроде, все замечающей[177] разини Джулии, что ты говоришь о многом таком, о чем, по идее, не мог бы никогда узнать… только если б следил за нами неусыпно, но это еще менее вероятно, чем то, что я сейчас спрошу… Откуда, например, ты мог знать, что Шерри нам тогда кричала, когда потеряла свое изобретение? И уж тем более о половнике[178]… Поэтому… я не могу поверить, что спрашиваю! Но… это… это правда они?

Элрой лишь молча кивнул.

Он не стал смотреть ни на Роберта, ни на Джулию, только на изобретение в руках.

Наконец все-таки собрался и выдавил:

— Так что… моих заслуг тут нет никаких. Сам я не помню последовательность кнопок для взлета. И сам я понятия не имел бы, что делать с проявителем. Я не смог бы ничего сказать о «Малиновом закате». Я вообще не понял бы вас сейчас, потому что я давно уже забросил английский… Я никогда не… ничего не смог бы… это все очки. Благодарите их.

Они не послушались, не благодарили — притихли.

Элрой все же не смог удержаться и хоть краем глаза не глянуть на Джулию.

Она молча смотрела на него с очень странным выражением. Может ему и показалось, но никакого ожидаемого им разочарования, которое так его пугало, не было и в помине.

— Да-да… вещь, достойная самого горячего восхищения и вашего внимания! Сколько их ношу, никогда не перестаю им удивляться! Бесподобная вещь, кто станет спорить!

— При чем… ну при чем тут они?! — чистосердечно удивилась Джулия. — Тот, кто их носит… Не могу поверить, что… Господи, как ты только их выдерживаешь? Да ты просто герой!

Элрой покраснел. Великий герой, ничего не скажешь… и ведь ему это говорит не кто-то там! Это Джулия говорит!