Научи меня мечтать!

Он с этим заданием, как мы знаем, не справился, хотя сам об этом не подозревал. Но через какое-то количество месяцев это как-то раскрывается. Мы еще придумаем как. Чтобы было забавно. И чтобы его вызвали к изобретателям — или мудрецам, старейшинам — кто там у них правит? — в какой-нибудь очередной момент, когда он хвалится. Ему полезно будет получить нагоняй, — Джулия довольно заулыбалась.

— Интересно, а почему ты такое не говорила об Эрле? Он тоже возгордился — и где его нагоняй?

— Так то ведь Эрл! У него совсем другой случай… И дождливая одинокая ночь в джунглях — это что, не нагоняй?

Слушай, Шерри! Я все смотрю на твой кулончик и только сейчас поняла! Можно-можно-можно мне поместить на футболку Биба такой же рисунок? Это ведь Сатурн? Космическое… ему пойдет!

— Буду только польщена!

— Прекрасно! Спасибо тебе пребольшое!.. И… Ой, я опять отвлеклась…

Ученые очень недовольны работой Биба. Они могут приличия ради напомнить ему, что за дела у них приключились с этими очками и чем чревато то, что информация об их создании еще осталась в природе, как и сами очки. Вот так и зрители узнают немного больше об очках! Я вообще люблю таинственные легенды, окружающие предмет, — от них масштаба всегда больше и значительности. Правители упрекают Биба — у него был последний листок, где была собрана информация о тайниках, а он взял и потерял его раньше, чем их уничтожил. Не дело. И, кроме того, ничего им не сообщил, дорожа своей репутацией. А тайное всегда становится явным… Ну, он-то думал, что листик уничтожился вместе с очками, а, значит, и тайники он найти не сможет. А тут — вот как получилось.

Так что его отправляют исправлять ошибки — обратно на Землю. Каким-нибудь образом они вычисляют, где находится наш Эрл, вручают Бибу ключи от космического корабля — и требуют, пока он задания не выполнит, не возвращаться…

Биб, конечно, очень недоволен. Крайне недоволен. Получилось хуже некуда. Он, наверно, думает: «И чего только тому человечишке неймется? Нет вот, надо было их примерить, нет вот, додумался куда-то в джунгли отправиться — что он там делает, интересно?». И все в таком духе.

И вот, он попадает на Землю как раз в тот самый вечер, когда Эрл остался один в джунглях под дождем. Понятно, что Биба в первую очередь интересует список тайников, где можно найти инструкции, и его он сначала будет искать в Эрловом рюкзаке. А потом поймет, что Эрл-то носит его (как очень ценную вещь) в одном из своих карманов.

Представляете, какая веселая может получиться сцена, если маленький Биб будет пытаться незаметно просунуть ручки в карманы курточки к ничего не замечающему несчастному Эрлу? Как раз разбавит общее мрачное впечатление!

Только у него ничего не получится, и он решит подождать до завтра — или когда там Эрл заснет…

— Джу, а в начале истории он у тебя сумел усыпить Эрла! Что теперь мешает?

— Ааах, точно… прямо и ляп получился бы… а, нет, не ляп! Сейчас Эрл так изможден, что его нельзя искусственно усыплять!.. Биб, наверно, не стал бы жертвовать его здоровьем ради задания. Ну пришлось бы подождать немного, когда Эрл сам заснет, зато без последствий… но Эрл все не засыпает…

А потом… да, именно так! Потом Бибу становится жалко продрогшего Эрла… почему же ему вдруг его и не пожалеть? Он же не каменный, наш Биб. Хотя он и продолжает испытывать весьма сильную антипатию к Эрлу — ведь все, как Бибу кажется, из-за него произошло. А все-таки… все-таки ему захочется ему помочь.

Он может тихонечко поднести Эрлу зонтик, который найдет у него в рюкзаке.

— Вот глупыш! Махнет на все рукой и так вот сразу и откроется перед Эрлом?

— Действительно, даже если ему его жалко, действовать подобным образом все-таки неразумно. Но пусть у него не будет выбора!

— То есть как это?

— Ну пусть вот… а почему бы и нет? Допустим, Биб еще не решился появиться перед Эрлом с зонтиком. Он его уже принес, но пока наблюдает, спрятавшись в кустах и находясь в упомянутом состоянии сомнений и неуверенности — открываться перед Эрлом или лучше не надо.

А Эрлом вдруг овладевает минутное отчаяние — чуть ли не забвение, когда все кажется ненастоящим, нереальным, всего лишь плохим сном, который хочется скорее прервать, — такое ведь случается! Когда особенно хочется сделать что-нибудь прямо противоположное тому, что делал раньше, когда доходишь до такой точки отчаяния, что чуть ли не все дела, чуть ли не все, что ты планировал (чуть ли не все абсолютно!), кажется тщетным и бессмысленным. И хочется все бросить и не только бросить, но и порвать, забыть! Такие приступы длятся обычно крайне непродолжительное время, но за эти секунды сам человек ведет себя чудовищно разрушительно по отношению к собственным работам — может попытаться вмиг все уничтожить! И ведь, временами, уничтожают! Все без остатка! Пусть потом те, кто это сделал, и будут жалеть всю оставшуюся жизнь…

Шерри слушала, затаив дыхание. Да и Роберт, признаться, тоже не смог придумать никаких вопросов в этот раз. Пожалуй, раз или два в жизни он переживал нечто подобное.