Научи меня забывать (ЛП)

Она пожала плечами и отвела взгляд, но уголки её губ подрагивали.

— Неужели человек должен нравиться, чтобы хотеть его?

— Боги, если бы у меня был Маховик времени и я мог бы вернуться назад и рассказать себе. Когда? Как?

Мерлин, она довела его до бессвязной болтовни.

— Ты помнишь урок зелий на шестом курсе? — спросила она, одарив его озорным взглядом, от которого у него чуть не снесло голову (и часть тела ниже). — Тот день, когда Слизнорт дал нам нашатырный спирт?

Драко помедлил, вновь задумавшись, а потом понял, что, чёрт возьми, помнит. На самом деле, он точно знал, о каком уроке она говорит. Это было в начале семестра. До того, как события начали принимать ужасный оборот. Он дурачился с Гойлом и задрал рубашку, словно собираясь нанести на кожу немного покалывающей жидкости. И он оглянулся, заметив, что Гермиона Грейнджер (запретная грязнокровка, всезнайка, неоспоримо и упоительно красивая Грейнджер) наблюдает за ним. Внимательно. И не так, будто она испытывала отвращение или злость, будто обдумывала, будто хотела… Он вспомнил жар, вспыхнувший в нём, и да, стыд. В тот момент ему по-прежнему промывали мозги, хотя он уже начал сомневаться. Он был совершенно уверен, что сразу после того урока заперся в туалете префектов и яростно, надрывно подрочил.

— Вернись ко мне, Драко… — Грейнджер положила руки ему на лацканы и заглянула в потрясённое лицо. Он моргнул, глядя на неё. — Значит, ты помнишь, — сказала она с самодовольным видом. — И в тот момент я тебе тоже приглянулась?

— Это можно назвать одним словом.

Она засмеялась, и Драко ничего не оставалось, как заключить её в объятия и поцеловать. Они целовались некоторое время, словно были настоящими парижанами на берегу Сены, а не лондонцами на берегу грязной Темзы.

Через какое-то время он отстранился, тяжело дыша.

— Как думаешь, мы сможем аппарировать, если спрячемся под одним из мостов?

— Куда? — Она прикоснулась губами к его губам, и Драко пришлось поцеловать её снова, прежде чем он смог ответить.

— В твою квартиру, в мою, в номер люкс в чёртовом «Савое», мне плевать.

— Нет, — хихикнула она. — Это слишком рискованно.

— Тогда давай пройдёмся. Быстро.

***

Они влетели в его квартиру в вихре конечностей и пальто. Гермиона только успела оглядеться и заметить, что обстановка вокруг элегантная и просторная, как Драко прижал её к гладкой стене, его пальцы быстро перебирали шарфы и пуговицы, а губы прильнули к её шее.

— Не понимаю, почему ты не хотел приходить сюда, — вздохнула она, бросив быстрый взгляд на городской пейзаж из огромного окна гостиной, когда, наконец, сняла с его плеч жилет. — Здесь великолепно.

— Не так красиво, как у тебя, — пробормотал он.

Она запустила руки в его волосы.

— Не говори глупостей.

— Нет, я серьёзно. Мне нужно растение или что-то в этом роде.

У неё вырвался смех, и она почувствовала, что он улыбается.

— Почему бы нам не посмотреть, где в спальне оно будет лучше всего смотреться? — спросил он, взяв её за руку и быстро ведя её по коридору через тёмный дверной проём. Его кровать представляла собой низкую платформу, стоящую посреди другого скудного пространства, и он остановился, чтобы поцеловать её, прежде чем они дошли до постели.

— Какое дурацкое маленькое платье, — пробормотал он, расстёгивая молнию. — С воротничком и галстуком.

— Тебе не нравится?

— Нет, мне чертовски нравится. Восхитительно короткое. Но оно должно исчезнуть.

Она тихонько хихикнула, когда платье соскользнуло с её бёдер и лодыжек, и он возобновил движение к кровати. Перед тем, как он уложил её на спину, она подняла руку.

— Драко?

— До сих пор не могу смириться с тем, что ты произносишь моё имя в таком контексте. И какие же услуги, — он прикусил мочку её уха, — я могу тебе оказать?

— Просто… На уроке зелий было кое-что ещё.

Он оставался совершенно неподвижным.

— О?

— Да, когда я смотрела на тебя. Когда ты видел, что я смотрю, я тоже фантазировала.

— Твою мать, о чём? — Он тяжело дышал.

— Ну-у. — Она развернула их и толкнула его на кровать. Он сел, а она замерла над ним, глядя вниз на его великолепно растрёпанную фигуру. Он смотрел на неё чистыми, как расплавленное серебро, глазами, и она протянула руку, чтобы вытащить его рубашку из пояса, затем расстегнула пуговицы. Она увидела под рубашкой его великолепную грудь, стремительно вздымающуюся и опадающую.

Затем она встала на колени, и он резко вдохнул, почти безвольно откинувшись назад на локти и приоткрыв губы. Когда она провела языком по гладкой поверхности его живота, он протяжно зашипел. А когда она расстегнула его ремень, он пробормотал что-то вроде: «Боги, если бы я, блять, знал…»

Это было последнее, что Драко успел за это время выговорить, не считая вариаций слов «Грейнджер», «Гермиона» и «Блять». Он попытался помешать ей добить его своим ртом, сказав что-то о её череде, но она лишь бросила на него взгляд и ответила: «Вот это моя фантазия, Драко», и в этот момент его веки сомкнулись, и он полностью отдался ей.