Научить тайнам любви

— Похоже, у него в голове что-то замкнуло. Я собираюсь стать ребенку настоящим отцом.

— Тогда окажи мне любезность и встреться со мной.

Было в ее голосе нечто такое, что заставило его задуматься.

— Если я соглашусь, то только на нейтральной территории, а не во дворце.

— Именно это я и хотела предложить. В ее голосе ясно слышалось облегчение. — Ты любишь оперу?

Нет.

— Отлично. У моей семьи есть ложа в Королевском театре Монте-Клера, на этой неделе там идет «Богема». В пятницу ложа свободна, и мы можем ею воспользоваться.

— Я же только что сказал, что не люблю оперу.

— Тогда пение не станет отвлекать тебя от разговора.

Отказать компаньонке Каталины было гораздо проще, чем самой принцессе. Кричи она и закатывай истерики, он наверняка сумел бы от нее отмахнуться, но ее слова были столь продуманны и спокойны, что Натаниэль невольно почувствовал себя дураком, что все эти дни так старательно ее избегал.

Но чем меньше они станут общаться, тем лучше для них обоих. И в первую очередь для самой Каталины.

— Хорошо, пусть будет пятница.

Выключив телефон, он закрыл глаза и потер затылок.

Придя в ложу чуть раньше назначенного времени и стараясь хоть как-то успокоить нервы, Каталина старательно изучала программку, успев дойти до послужного списка актеров второго плана, когда наконец-то появился Натаниэль в смокинге и со стаканом скотча в руке.

Как они и договаривались, ровно в восемь.

Стараясь не обращать внимания на стучащее о ребра сердце, она поднялась и протянула ему руку. Покорно поцеловав подставленные пальчики, Натаниэль обжег ее горячим дыханием.

— Отлично выглядишь, — объявил он, пристально ее разглядывая.

— Спасибо.

— Никаких недомоганий?

— Сейчас нет, но иногда накатывает.

— Наверное, тебе непросто приходится.

— Я как-нибудь справлюсь.

Между тем зал наполнялся людьми и звуками.

— Надолго это? — спросил Натаниэль, кивнув на сцену, когда они уселись в кресла.

— Вместе с перерывами часа три.

Он поморщился.

— И ты все это уже видела?

— Да, красивая история, к тому же отлично подходит к рождественским праздникам. — Глядя на Натаниэля, она ясно видела, что он мечтает оказаться где угодно, только не здесь. — Даже если ты и не любишь оперу, думаю, три часа в моем обществе ты как-нибудь выдержишь. В конце концов, ты был весьма рад моему обществу на свадьбе Гелиоса и Эмми. Или стоило тебе со мной переспать и ты потерял ко мне всякий интерес?

Он взъерошил волосы тем же жестом, что и перед тем, как в последний раз поцеловать ее в ту ночь.

— Сейчас я не рад лишь тому, что мне предстоит провести три часа под душераздирающие вопли, что пытаются выдать за пение. И не могу обещать, что выдержу эту пытку до конца.

— То есть ты даже не пытаешься отрицать, что мое общество тебя не интересует? — Ее голос оставался спокоен, но внутри она вся горела от унижения.

У них же должна была быть всего одна ночь! И они оба этого хотели. Никаких привязанностей, никаких сожалений. Тогда она думала, что бережно хранимая тайна станет греть ее до конца жизни. И надеялась, что и он ощущал нечто подобное.

Она думала, ждала, что он оценит хотя бы одно-единственное преимущество, что даст им брак. Они снова смогут разделить кровать.

Но она успела ему наскучить за один-единственный раз…

— Ты красивая и интересная. Подозреваю, в мире вообще не найдется мужчин, что не будут рады твоему обществу.

— Но только не ты.

Натаниэль пристально взглянул на свою собеседницу, королевское воспитание которой именно в такие минуты было заметно, как никогда. Прямолинейная уверенность, пусть и не доходившая до заносчивости, но ясно обозначавшая, что она привыкла, чтобы на ее вопросы четко отвечали.

Каталина и так была необычайно красива, но сегодня, в атласном обтягивающем черном платье без рукавов и длинных перчатках, она была прекрасна, как никогда.

— Все наши проблемы и начались из-за того, что я думал не той головой, что на плечах, а той, что пониже пояса. А теперь, может, уже скажешь, что у тебя на уме?

За пару секунд на точеном лице сменилась целая гамма эмоций, но Каталина сумела выдержать его взгляд.

Черт, да чтоб не хотеть эту женщину, он должен как минимум окаменеть ниже пояса! Да с той минуты, что он покинул ее спальню во дворце, он только и делал, что думал о ней!

Когда они занялись любовью, она была девственницей, и он не торопил события, нежно лаская и настойчиво добиваясь отклика. И, став супругами, пусть и временно, они успеют сполна насладиться и исследовать друг друга. Представив, как сорвет с нее платье и исполнит все ее самые дикие фантазии…

Но так не получится.

Каталина — принцесса до мозга костей, и ее статус читается в каждом слове и жесте. Ему вообще не стоило ее соблазнять.

Он сделал ей ребенка, отколовшего ее от семьи. Что ж, вот оно, очередное напоминание о его гнилом нутре… Но не стоит причинять ей еще больше вреда.

— Я настояла на встрече именно здесь, чтобы мы смогли свободно говорить.

— И ты не думаешь, что это возможно во дворце?

— Я знаю, что там это невозможно. Все телефонные разговоры записываются, и у отца с Домиником всюду шпионы.

— И что именно ты боишься, что они услышат?