Научиться дышать

В голосе Ирины появились визгливые нотки, так как эта тема играла на измочаленных вконец струнах ее души. И уже сейчас, спустя некоторое количество времени, ее так сильно задевал не факт поставленного Волковым условия, а то, что она чувствовала в себе готовность сказать ему «да». Ее вековой камень начал расшатываться, и каждый скачок напряжения пугал ее до чертиков.

— Ты думаешь, Волков не сможет обеспечить тебя даже едой? Ириша, у него довольно высокая зарплата, а еще он в своей школе работает. Ты сильно утрируешь, дорогая, насчет сосисок и одежды с рынка.

— И работать, он сказал, я должна!

— А почему бы и нет? Уверен, он не сказал тебе идти в шахты или стоять с утра до ночи у дороги и продавать семечки, верно? Работа – очень полезная для души и тела вещь, если подобрать ее правильно. Ты можешь рисовать, разве тебе не будет это приятно?

Девушка надулась, приобретая схожесть с хомяком. Она ждала, что отец поддержит ее, а не Ваню, тогда можно будет повернуть назад и не меняться…

— Ты что, за него, пап? Не за меня? — с замиранием сердца спросила она.

— В этой войне я за счастье, дочка. Ни за тебя, ни за Волкова, ни за кого-то еще. Выбирай ту жизнь, в которой ты будешь счастлива, никто тебя не упрекнет в твоем выборе. Но помни, что ты еще не знаешь, что тебя ждет по ту сторону реки, что тебе сможет дать Волков. Возможно, это стоит того, чтобы рискнуть? К тому же ты всегда можешь вернуться назад, двери нашего дома для тебя никогда не закроются.

Протяжный вздох свидетельствовал о явном поражении дочери. Быть может, она сама до сих пор не осознала, но белый флаг уже реял над ее головой.

***

Во второй половине дня Ирина валялась на кровати и глядела в потолок. Мамы и Дарины дома не было, поэтому спросить их совета не представлялось возможным. Разговор с отцом буквально вывел из строя всю ее четко налаженную навигационную систему, и теперь она плавала во взбаламученных омутах своего разума. Какая-то сила давила изнутри, призывая к действиям.

Она перевернулась на живот и скрестила на весу ноги. В руках покоился телефон. Ирина открыла номер Ивана и прожигала его взглядом. Позвонить или нет? Вдруг он со своей Лилей опять? Или у него плохое настроение?

«Или еще тысяча разных причин!» — мысленно гаркнула на себя Вересова и с болезненным усилием воли набрала его.

— Привет, — сдержанно сказала она. Вдруг он не хочет, чтобы она звонила? — А ты сейчас свободен?

— Можно так сказать: не занят.

Ясно… не в восторге от ее звонка. В голове девушки происходила чехарда, гадание вслепую. Может, бросить трубку и больше никогда его не тревожить? Или перебороть себя, быть сильнее страхов и условностей? Порой нам не хватает совсем немного смелости, щепотки храбрости, чтобы ступить из тьмы в свет.

— Ваня, я хочу с тобой встретиться, если ты не против, — слова все же покинули ее рот, и тело мгновенно бросило в удушливый жар.

— Могу предложить завтра встретиться или на неделе…

— Сегодня! — выпалила Ирина, словно выстрелила дрожащей потной рукой из пистолета. — Я бы хотела встретиться прямо сейчас, если ты свободен.

— Хорошо. Мне заехать за тобой или тебя доставят ко мне?

— Заехать.

Вот и поговорили. Волков про себя удивился, что за ней можно заехать. А как же держать марку? Как же дорогие тачки, которых достойна ее пятая точка? В нем еще догорали слабые очаги злости.

Ирина пыталась передвигаться по гардеробной быстро, искала подходящий наряд и косметику. В ее мозгу уже стоял такой шум и гам, что она своих мыслей не слышала. Как по мановению волшебной палочки или волшебному щелчку пальцев все застыло. Воцарилась тишина внутри ее черепной коробки.

— Не совершай очередную ошибку, — сказала она сама себе и аккуратно вернула теплое пальто из эксклюзивной коллекции Burberry в шкаф.

Никаких брендов, вычурных марок, пестрых ярлыков на ней. Она хочет побыть с Ваней, а не со своим неумным тщеславием и бьющим через край высокомерием. Перестав суетиться и из кожи вон лезть, чтобы добиться смутного эффекта своей неотразимости, девушка облачилась в темно-синюю водолазку с горлом, черные джинсы, стилизованные под старые, ботинки на шнуровке и черное полупальто.

Так даже ощущаешь себя легче, точно птица, не обремененная заботами этого мира. Расправь крылья и обнимай весь белый свет! Такой делал ее Ваня, но, должно быть, и не догадывался об этом.

Он скоро оказался у ее дома и посигналил. Слава богу, матери дома нет. Страшно представить, какой скандал она бы закатила.

— Пойдем, я покажу тебе, где стоит коляска, — позвала его в дом Ирина, но Волков не отошел от машины.

— Давай уже своими силами? Ты ведь ходишь, нужно надавить на себя, выжать все силы, Ира. Обойдемся без коляски. Надевай верхнюю одежду и выходи.

Ответив ему кивком, она быстро оделась, накинула на шею вязаный шарф, на голову натянула черную шапку и вышла из дома. Ох, этот ноябрь. Злостный нарушитель природного спокойствия, баламут.

«Он маргинал, — думала Вересова, шаг за шагом подходя к машине Ивана. — Колючий, холодный, ерепенится весь, хочет быть зимним месяцем, но по календарю осень пока правит бал».