Научный «туризм»

А теперь серьезно. Вот вам рецепт сдачи любого экзамена. К примеру, у вас есть 7 дней на подготовку. Первые 4 дня основательно читаете учебник, сверяетесь с конспектом (если есть), просматриваете дополнительную литературу. Следующие 2 дня повторяете уже только учебник. 7-й день еще раз бегло прочитываете учебник. Перед экзаменом идете в числе последних (закаляйте нервную систему!) и еще раз пролистываете основной учебник, освежая в памяти основные позиции. Кстати, хороший мнемонический прием при чтении учебной литературы – после каждого прочитанного раздела надо попытаться вспомнить, о чем вы только что прочитали.

Если добросовестно следовать этой методике, то за 7 дней вы можете подготовить и успешно сдать китайский язык.

Университет

В годы моей учебы ЧГУ представлял собой комплекс старинных уютнейших зданий, расположенных в западной части старого города, вдоль ул. Университетской. Ректорат, гуманитарные факультеты и военная кафедра располагались в великолепном ансамбле бывшей резиденции Митрополита Буковины, выстроенной в конце прошлого века чехом Главкой в смешанном, византийско-мавританском стиле, за что он был в те времена многажды поруган коллегами. Крыша здания выложена цветной черепицей, внутри роскошные (облицованные ценными породами деревьев и камня) залы “красный”, “мраморный”, Шевченковский (бывшая трапезная для высших чинов духовенства; низшие чины питались в подвале, в помещении нынешней студенческой столовой). Позади здания – парк с редкими видами деревьев, с гротами и прудами причудливой формы. В парке когда-то водились олени и павлины, но народ, придя к власти в 40-м, всю эту живность употребил по назначению, то есть, съел. За географическим факультетом размещались фундаментальные конюшни (сейчас – гараж).

Наш факультет размещался рядом с физическим и математическим факультетами, деля внушительное четырехэтажное здание пополам с химиками, напротив скверика им. Федьковича (к 120-летию университета в сквере возвели уродливый памятник самому любимому на Буковине писателю-демократу, который студенты тут же остроумно окрестили “трансформером” за глубокое внешнее сходство с героями мультфильмов). Корпус венчает небольшой купол, где когда-то размещалась обсерватория. Наша кафедра зоологии располагалась на 4 этаже в самом укромном углу здания с множеством лабораторных комнат, аудиторий, каморок с чучелами, аквариумами, стеклянными банками с всевозможными рыбами и гадами… В некоторых лабораториях потолок был стеклянный – что-то вроде зимнего сада. Кроме того, биофаку принадлежал ботсад, расположенный в старинном здании на одной из красивейших улиц города (тоже Федьковича), застроенной при Австрии уютными двух-четырехэтажными особняками – каждый по индивидуальному проекту. Проекты, между прочим, готовили выпускники Черновицкого архитектурного училища(!) – это были их дипломные работы! Думаю, что сейчас для проектирования такого особняка потребовались бы лучшие силы какой-нибудь архитектурной академии, а дипломники нынешних архитектурных вузов в качестве самостоятельной работы могут спроектировать разве что здание туалета на два очка для районной автостанции.

Кафедрой биохимии в наше время заведовал знаменитый в прошлом ректор университета К. М.Леутский, которому принадлежит бессмертная фраза: – В нашому унiверситетi буде стiльки євреїв, скiльки їх на шахтах Донбасу. В просторном ректорском кабинете было только одно кресло, в котором восседал сам Корней Матвеевич, все посетители, в том числе и женщины, вынуждены были во время аудиенции стоять. Кроме того, при нем на Новый Год в буфете университета студентам бесплатно давали водку, за что он и остался в благодарной памяти народной. Жил он в прекрасном двухэтажном особняке на тихой улочке неподалеку от университета, где была даже отдельная комната для его любимой собаки – обстоятельство, плохо вписывавшееся в социалистический реализм. Собака представляла собой жирную до безобразия, мерзкую пучеглазую дворнягу, которая, тяжело переваливаясь и цокая когтями по мраморному полу, свободно ходила по всей территории кафедры. Леша Раевский любил вытирать штиблеты об ее широкую спину.

Какое-то время после Леутского кафедру возглавлял Миша (виноват, Михаил Маркович) Баран. Он много страдал из-за своей фамилии. Вначале он объявил всем, что его фамилиё французского происхождения и, следовательно, надо произносить не Барáн, а Бáран, с ударением на первый слог. Затем он все же прибег к радикальным мерам и сменил фамилию на Варченко, но, по меткому замечанию Жени Халаима, как был бараном, так им и остался.