Научный «туризм»

На Иссык-Куле мы прожили неделю, посетили Пржевальск, а затем мы с моей новой подружкой Светой (дочкой известного казахского художника Абдулганиева) еще и объехали озеро вокруг. Помню, мне очень понравился дикий южный берег Иссык-Куля.

Так что развлекательная (и познавательная) программа, реализованная благодаря главным образом Малику Шманову, не уступала научной.

После возвращения в Киев, я закончил эксперименты и приступил к оформлению диссертации. К сожалению отношения между К. М.Сытником и М. А. Айтхожиным не складывались. Подготовка следующих публикаций, уже в Киеве, привела к конфликту между моими руководителями. Айтхожин был против участия всяких мусатенок в наших статьях. (Кстати, относительно публикаций – могу с гордостью заявить, что я один из очень немногих украинских аспирантов, и вообще, ученых, имеющих статью в «Вестнике АН КазССР»). Я как мог, пытался смягчить возникшую напряженность, но получалось у меня это плохо. Затем оказалось, что у руководителей разные научные специальности и защищать такую работу в нашем Институте биохимии нельзя. Недолго думая, я совершил честный, но глупый поступок – выбросил академика Сытника из руководителей, которым он реально и не был. Последствия сказались сразу же. Оба оппонента, еще вчера положительно оценивавшие мою работу, на следующий день сообщили мне, что дадут отрицательные отзывы. В результате пришлось мне возвращать Сытника «взад» и сдавать еще помимо биохимии экзамен по физиологии растений. В общем, работа защищалась с задержкой почти в три года. Должен сказать, что я, как мне объяснили опытные люди, был на грани вылета из Института – академик таких «фортелей» с его фамилией никому не прощал. Но я ему чем-то нравился, вероятно, своей прямотой и способностью резать «правду-матку» в глаза (все это не от большого ума). Ну и работать в отделе кому-то надо было – так что оставил меня в Институте.

Навыки и знания, полученные в Алма-Ате, я в полной мере использовал в Киеве в своей дальнейшей работе (уже на зародышах фасоли – в нашем отделе любили именно этот «овощ»), результаты которой были опубликованы в солидных советских журналах: «Докл. АН СССР», «Биохимии», «Вестнике МГУ», «Физиологии растений» и стали основой докторской диссертации Мусатенко Л. И. И даже перейдя в Институт эндокринологии, я широко применял в своих исследованиях и центрифугирование РНП в градиентах плотности, и электрофорез (уже, правда, с авторадиографией), чем очень удивлял местных эндокринологов, привыкших работать традиционными биохимическими методами еще из эпохи Варбурга.

В целом время, проведенное мною в Алма-Ате, в лаборатории М. А. Айтхожина нельзя оценить однозначно. Были там и плохие страницы (часто по моей вине), было там и много, значительно больше хорошего. Но со временем все плохое забывается, и сейчас я с удовольствием вспоминаю далекие 1978–1979 годы, проведенные в этом необычном южном городе. Тем более что я прошел там не только научную школу, но и школу жизни, которая сделала меня (я надеюсь) лучше.

Надо сказать, что Мурат Абенович не выпускал меня из поля зрения и в Киеве. Во время своих визитов в Украину Аскар Аханов, Хизат Дощанов, Малик Шманов передавали мне указания и пожелания Айтхожина относительно направления моих исследований. Последний раз я видел Мурата Абеновича, кажется, в 1985 году во время его приезда на научную конференцию в Киевском университете.

Мне сложно оценивать человеческие качества М. А. Айтхожина. Слишком коротким был период моей работы в его лаборатории и слишком большая дистанция в социальном статусе (в 1978 г. он стал директором Института). С одной стороны, он был достаточно мягким, интеллигентным человеком – всегда выслушивал предложения сотрудников, никогда не навязывал своего мнения. Но когда решение было принято, жестко настаивал на его выполнении. Он никогда не подчеркивал в себе начальника, даже при общении с аспирантами. А к старшим сотрудникам, вроде Аханова, Мурат Абенович вообще относился дружески, как к равным. Он был также достаточно веселым, общительным человеком. Я до сих пор помню анекдот, рассказанный им. – Как делалась наука в Ленинградской Военно-медицинской академии. Генерал ставит перед отделом задачу клонировать ген. Полковник вызывает майора: Товарищ майор! Приказываю вам выделить мРНК в количестве 50 мкг со следующими качественными показателями… Майор вызывает лейтенанта: тов. лейтенант, приказываю приготовить буферный раствор следующего состава… Лейтенант вызывает прапорщика: товарищ прапорщик, приказываю взвесить 74,5 г хлорида калия…