Научный «туризм»

Гена. Очень ценный человек. Его вклад в матобеспечение трудно переоценить (особенно 30 литров разноцветного вина, причем, заметьте, в разгар Горбачевской "засухи"). То, чем он занимался в Карпатах, даже при большом желании нельзя определить, как отдых. 80% времени он провел в машине – завозил членов экспедиции, регулярно ездил за бараном, за молоком, лечить больной зуб, на барахолку, на экскурсии в Вижницу, в Сторожинец, в Берегомет и т.д. В общем, каждый день он куда-нибудь ехал. А если не ехал, то ремонтировал машину себе и Васе, чинил примус… Вначале мне его было немного жалко – все же переться за 600 километров аж из Киева, чтобы основную массу времени провести за баранкой, по моему мнению, не стоило. Лично я старался без особой нужды даже на дорогу не выходить. В горы он не выходил ни разу, если не считать робкой попытки пройти с семейством на ближнюю вырубку за малиной, до которой они так и не дошли – что-то их испугало. Проведя целый день за баранкой, Гена, как правило, с аппетитом кушал полновесную кружку водки и шел в палатку за ружьем, чтобы немедленно поубивать всех кабанов, медведей и прочих козлов, которые попадутся ему на глаза. Обычно его ловил Гросс-Витя в ближайшем лесочке, забирал ружье, и Гену нежно транспортировали в палатку, где он на мягкой перине легко отрешался от своих агрессивных замыслов.

Вася Ермаченко. Когда Вася на традиционном предкарпатском "плове" сказал мне, что он умный и по горам ходить не собирается, я решил, что он так шутит. Это шуткой не было… Все 8 дней Вася безвылазно просидел в лагере, не удаляясь более, чем на 50 метров вправо или влево, и только по дороге. Исключением стала послеобеденная прогулка (Олег, оба Васи, Женя и я), когда мы почти поднялись на дальнюю вырубку за малиной. При этом он все время просился назад, к родному лагерю, Тане и другим женщинам. Каждый новый виток дороги Вася преодолевал после немалых усилий, длительных уговоров и энергичных направляющих толчков в спину со стороны участников этой прогулки. Дежурным он официально не был, но при всех дежурных Вася неизменно что-то делал в лагере – разжигал примус, тушил его, вырезал большой деревянный черпак (больше похожий на неандертальскую дубинку) для облегчения женского труда при помешивании пищи в котле, заготавливал дрова. Он внес решающий вклад в благоустройство лагеря – вымостил тяжелыми плоскими камнями все тропинки и ходы сообщения между палатками. Камни это он носил аж из ручья, значительно углубив и расчистив таким образом его русло на протяжении двух километров. Васю очень любили все без исключения женщины за внимание и мелкие услуги, которые он им постоянно оказывал, будь то помешивание борща в кастрюльке, разжигание костра или массаж сердца. Где-то через 3–4 дня Вася зарос так, что смахивал на есаула "Дикой" дивизии и отпугивал своим видом не только местное население, но и слабонервных членов экспедиции, особенно в вечернее время. Наверное, поэтому в окрестных селах прошел слух, что мы заготавливаем мясо детей. Тогда он собрал всякой дряни – травы, хвои, картошки, кажется, добавил – все это отварил и мыл этим настоем голову себе и всем желающим. Предлагал и мне. Но, увидев в ведре страшную черную жидкость, которой предполагалось полоскать мои и без того немногочисленные волосы, я отказался, несмотря на Васины гарантии, что волос в результате водных процедур станет намного больше. После помывки головы, тела и последующего бритья Вася засверкал, как бриллиант, и даже Оля Махорина, до этого игнорировавшая Васю, обратила на него свое благосклонное внимание, а впоследствии даже разрешила ему немного полежать рядом на бережке. По вечерам у костерка под чаек приятно было послушать неторопливые Васины рассказы о тяготах морской службы, в частности о его поединках с высшим корабельным начальством, из которых Вася неизменно выходил победителем и, унизив таким образом офицеров, удостаивался одобрения самого адмирала, разрешившего Васе носить "баки" недопустимых размеров. При подготовке экспедиции он настаивал на двух вещах: водке и макаронах. Берите, говорил Вася, два ящика макарон и все будет хорошо. И мы таки взяли 2 пачки. Из них полпачки Вася извел на макароны по-флотски, а остальные пришлось выбросить. В плане выпивки он был самым стойким из "спортсменов" и по ряду показателей не уступал (несмотря на свой малый вес) таким гроссмейстерам стакана, как Gross-Витя и Витя-москаль.