Научный «туризм»

Вася Распутин. Вася оказался очень полезным и приятным в компании человеком. Москвичи называли его баламутом. Что бы он ни делал и где бы ни находился, сразу можно было определить, что вон там Вася рубит лапник, там играет в бадминтон, или вот в той палатке ест бутерброд. Всюду он вносил оживление, веселье, доходившее до всеобщего ликования. Женщины его тоже любили (несмотря на Васину строгость и суровое отношение к ним) и постоянно, особенно Таня, старались подкормить молочком или кусочком мяса. А Оля Махорина так вообще была готова пойти с ним в любое время суток хоть на край света. Ел Вася с большим азартом и аппетитом и заражал им (аппетитом) всех присутствующих. Стоило ему показаться на людях с бутербродом, как публика сразу же начинала медленно мигрировать к столу и через некоторое время все возвращались точно с такими же бутербродами. Под конец Вася начал есть даже грибы, но лишь только в том разе, когда готовил их я лично – женщинам (и особенно вероломной Тане) он не доверял. Ходил Вася мало, зато побывал на скалах. Много купался, пока не получил ангину. Пил умеренно (это у меня уже как пункт анкеты), без злоупотреблений. Много, хотя и меньше Гены, ездил на машине, в основном за молоком, медом и форелью. Совершенно очаровал хозяйку коровы. Любовь последней к Васе была настолько сильной, что он начал избегать этих поездок, чтобы не раздражать Махорину. Когда мы, уезжая, остановились попрощаться с хозяйкой и взять на дорогу молока в обмен на консервы, Вася спрятался в машине под руль, но она специ-ально поинтересовалась "де той бiленький". Больше всех занимался спортом: махал нунчаками, бурно играл в бадминтон, карты, даже прыгал с шестом, но без особого успеха – шест сломался, и Вася чудом не приземлился спиной на камни. Наряду с другим Васей, принимал участие в благоустройстве лагеря, ходил за малиной для ликера. В общем, был одним из самых заметных людей.

Женщины. С женщинами нам очень повезло. Дамы подобрались спокойные, работящие – приятные во всех отношениях. Никого не надо было просить что-то сделать – была работа, ее делали без всяких просьб и напоминаний. Более того, я даже сделал им выговор за то, что они мыли всем личную посуду – это в походах недопустимо. Центром внимания была Таня, периодически своими хохмочками выводившая из равновесия весь лагерь и даже Олега. То она требовала от него ставить палку в палатке, то ей в отсутствие Олега делали массаж сердца. В день отъезда она во время завтрака заботливо предупредила Ермаченко и Олю Махорину (уезжавших раньше других и налегавших на сгущенку): "Много не ешьте – слипнетесь". Таня с Олей спали в Васиной машине, что послужило основой для всякого рода разговоров, торгов и встречных требований. Поскольку Таня иногда посреди ночи убегала в палатку к мужу, для согрева, в машине открывалось вакантное место, на которое претендовали в первую очередь оба Васи и я (в последнюю ночь я оказался без палатки). Меня Вася Ермаченко отшил очень быстро (он дал слово моей Ларисе приглядывать за мной в Карпатах и свято его держал), и вся борьба развернулась между Васями, но кто в ней победил – я не знаю. Наша с Витей палатка, в отличие от всех остальных, и днем и ночью была открыта настежь, и время от времени ночью перед входом по направлению к машине передвигались серые тени, но были ли это Олины гости или ими двигали более прозаические цели, я сказать не могу – не имею фактов. Ходили женщины мало – больше всех Оля Махорина, меньше всех – другая Оля. Таня и Нина занимали промежуточное положение. В общем и целом – присутствие женщин очень облегчило наш быт и украсило наш отдых в Карпатах.