Научный вклад психологии и авиационной медицины в профессионализм авиаторов

Сознание человека многослойно, есть бытийный уровень, рефлексивный и, наконец, духовный слой. Дело в том, что человек имеет свойства, «нажитые» тысячелетним опытом человечества, со своими знаками, символами, ритуалами, культурой, темповыми характеристиками действий. Кроме того, организм, как живое вещество, имеет свой многомиллионный опыт (историю) выживания в чуждой ему среде. Эти два пласта опыта не всегда складываются, бывают условия, когда они «вычитаются». Многие испытали на себе: когда в кабине на фоне привычного монотонного гула вдруг что-то зазвенит, загудит, затрещит, засветится, тут же голова, глаза, конечности и даже живот напрягаются, разворачиваются, вслушиваются, всматриваются и т. д. По вспотевшему телу почему-то бежит холодный ветерок. Все это – нормальная, биологически унаследованная физиологическая реакция на опасность. Это срабатывают защитные механизмы, начиная с рефлекса «что такое». Именно этот безусловный рефлекс «вздыбливает» весь дремлющий пласт инстинктов самосохранения, обеспечивающих мгновенную, биологически целесообразную реакцию по типу избегания опасности. На следующем этапе срабатывает видовое человеческое качество – активность, нацеленность на оценку раздражителя (опасен – неопасен) – выбор направленности прогнозируемых действий. Речь идет об активации двух чисто человеческих свойств: интеллекта и воли. Однако такой ход событий довольно часто в неожиданной аварийной ситуации нарушается. Дело в том, что биологически унаследованная реакция избегания сильно возбуждает подсознание, т. е. более глубокие слои сознания, мозговые структуры которых порождают тревогу, страх, продолжая нацеливать психическую активность на уход от опасности. Но человек – общественное, социальное существо со своим духовным содержанием (нравственность, совесть), и дух перенацеливает сознание на преодоление опасности. Таким образом, происходит включение волевого импульса для преодоления опасности и овладения ситуацией. Исследователи причин летных инцидентов обязаны понимать самое невероятное: знание действий в первоначальный момент далеко не всегда может выступать буфером описанной выше внутрипсихической деятельности. Дело в том, что сами по себе знания «повреждаются» человеческим умом, отчего зависит полнота и позитивность их использования. В этих случаях более продуктивную роль играют духовные качества человека, ибо они мобилизуют нравственно-волевые побуждения, социально ориентируют мотивацию поступков, реализуют особые психические свойства воспринять информацию, находящуюся в энергетике своего микрокосмоса, в частности извлечения нового смысла в Пространстве и Времени. К сожалению, мы уверовали, что в аварийной ситуации автоматизированные действия – ключ к надежности. Скорее, наоборот – человек-органчик подавлен знаниями, человек-робот лишается познавательной активности, т. е. волевого начала и интеллектуальной силы. Целесообразность – в гармонии знания и творческой активности человека.

Если в опыте человека не спрессованы личностные качества, воля, интеллект, честь, долг, совесть, то инстинкт может победить. И тогда станет казаться, что земля «бежит за уши», когда штопоришь. В обычном полете подобного практически не бывает. И летчик может не знать, на что он способен, независимо от того, сколько он налетал часов. Многие из летчиков, попадавшие в сложные полетные ситуации, ощущали паузы некой растерянности, внезапный прилив энергии, «голова становилась ясная». Это и есть феномен состояния сознания, когда человек может получить информацию по интуитивному каналу.