Наука древнего волшебства, волхвования и чародейства

Отсюда заключают, что, так как гальванический ток в этом случае происходит вследствие напряжения мускулов, а напряжение мускулов зависит от воли человека, следовательно и отклонение стрелки (предмета неодушевленного) зависит от воли.

При повреждении на руке, царапине или обжоге, происходит химическое действие, является ток, уже независимый от воли, и опыт не удается.

Если воля человека имеет влияние на электрический ток, то, следовательно, и на всякое тело, одушевленное и неодушевленное, заключающее в себе электричество. Какое обширное поле для гипотез! Быть может, путем терпеливого опыта, наука и разрешит те вопросы, которых ньютоновы законы тяготения не в состоянии разъяснить, и тогда… но зачем пускаться преждевременно в неясный мир догадок…

Бесспорно только то, что воображение усиливает действие известных, а следовательно и неизвестных агентов на наш организм, но влияет ли оно непосредственно – это еще вопрос. —

Остановимся здесь на минуту и сделаем вывод из всех этих рассуждений.

Из всех догадок и предположений, основанных на сочинениях разных ученых, можно извлечь следующее объяснение всяких чудес, которые, овладевая нашими чувствами, совершенно разрушают все теории, принятые разумом. Обыкновенно такие явления объясняли воображением, возбужденным умственным и физическим расстройством. Теперь же к этому предположению мы прибавляем новое, более удивительное и недопускаемое трезвыми физиологами: мы предполагаем возможным, чтобы человек, одаренный редким и исключительным темпераментом, имел влияние на воображение, а через воображение – и на ощущения других людей.

Сила эта превосходит даже силу всякого месмеризма и электро-биологии и придает вид истины старым волшебным сказкам.

Следуя Бэкону, полагавшему, что некоторые «даже бездушный вещи могут влиять на человека тайной силой симпатии и антипатии», можно предположить, что некоторые предметы, как, напр., древние жезлы, содержали в себе свойства, дававшие им возможность производить чудеса и без самого кудесника; так магнетизеры уверяют, что вещь, намагнетизированная ими, так же успешно действует, как и они сами.

Не забывайте, что все это пока одни предположения. Но уж если мы предаемся догадкам, то нельзя ли предположить, оставив в стороне вопрос, – может ли человек передать бездушной вещи силу над воображением другого человека, – нельзя ли предположить, что некоторые предметы сами в себе имеют свойства влиять на иные человеческие натуры?

Известно по опыту, что простое ореховое дерево сильно действует на иные нервные натуры. Одна девочка, взяв только что срезанный ореховый сучок, не могла его выпустить из руки, и когда его вырвали у нее силой, она так сильно была привлечена к нему, что снова захватила его и, продержав нисколько минут, впала в забытье, в продолжении которого ей являлись различные видения. Медики могут заметить, что это не новость, и что они знают много подобных случаев. Быть может, какое-нибудь особое свойство орехового дерева и побудило выбрать его в древности для жезлов. Потом возьмем лавровое дерево; оно было в древности в большом уважении и посвящено Аполлону, а недавно один немецкий ученый заявил, что он узнал на опыте, что ни что так легко не повергает в исступление человека, наклонного к этому, как действие лавровых ягод. (Не потому ли в древности возлагали на поэтов и на героев лавровые венки?)

Мы знаем, что у древних, и особенно на востоке, выделка жезлов для целей волшебства была не простою механической работой, а составляла таинственное искусство, которым занимались люди, сведущие в естественных науках, почерпавшие из них способы производить явления, считавшиеся чудесами. В этом-то приготовлении и выборе материалов собственно и заключались физические, естественные основания древней науки угадывания и заговаривания посредством волшебных жезлов. Палки эти или жезлы делались часто стальными или железными с хрустальным наконечником.

Может быть, железо и хрусталь действительно содержат в себе свойства, до сих пор научным образом неисследованные и действующие только на исключительные натуры; эту догадку подтверждает еще и то, что железо и хрусталь всегда играли важную роль у всех мистиков, древних и новых. У Дельфийской пифии был железный треножник, у Месмера – железная кровать.

Кроме того, есть много людей, честных, ни мало не шарлатанов, которые не могут долго смотреть на хрустальный шар: у них тотчас же кружится голова и являются перед глазами всякие образы. Можно подозревать, что научная причина этого кажущегося сверхъестественного действия железа и хрусталя заключается в сильной чувствительности обоих предметов к переменам температуры, и если эти вещества содержат в себе силу, влияющую на исключительные натуры, то ведь это не сверхъестественное чудо, а совершенно естественное явление.

Неужели же, такую страшную силу может иметь воля человека над умами и ощущениями других? спросит, пожалуй, читатель.