Наука и психическое здоровье (книга 2) (ЛП)

⁵Детерминизм, филос. учение о воле как целиком определяемой внутренними психологическими причинами и внешними обстоятельствами, причем нет места так наз. свободе воли. (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона) –ОМ.

⁶Индетерминизм, учение о свободе воли в выборе решения. Абсолютный И. учит о полной независимости воли от всяких мотивов; психологический И. объявляет свободу фактом сознания, воля зависит от внутренних мотивов, имеющих свое обоснование в самом хотящем субъекте. (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона) –ОМ.

Иванов оказался вовсе не каким-то «особым существом», он оказался членом общего ряда живых форм, среди которых никто не был «особым творением». И наконец, Фрейд разработал понятие о том, что даже в семантических процессах превалирует детерминизм. Все наши действия, психо-логические и семантические состояния. , имеют совершенно определенные сознательные и бессознательные психофизиологические «причины», которые нас активируют.

Инфантильное общество с большим трудом отказывается от своих приятных иллюзий, и эти три человека, соответственно, страдали от преследований, критики и грубых нападок и ненависти со стороны слишком многих.

Текущая ситуация может казаться чрезвычайно сложной, поскольку наука открывает факты, которые вроде бы ведут к «нежелательному» индетерминизму в науке, и к детерминизму в «умственных» процессах. Читатель на данный момент, я надеюсь, осознает, что оба эти «нежелательных» результата являются нежелательными только из-за отождествления и смешивания порядков абстракций, которые приводят к присвоению ненадлежащей общности и уникальности А двух- и трехзначной «логике». Но как только мы осознаем, что в A -значной более общей системе двух и трехзначные аспекты являются лишь частными случаями, которые относятся к некоторым случаям, но не ко всем, все наши трудности пропадают. С A структурной точки зрения мы также понимаем, что -значный детерминизм становится необходимостью для наших с.р в поиске и сопоставлении структур.

В результате представляется, что проблема детерминизма и индетерминизма является главным образом не проблемой внешнего мира, а просто одной из наших с.р, противопоставлением невежества и «знания». Отказываясь от элементализма и отождествления, мы прекращаем спорить на тему «является ли мир предопределенным или нет». ; но если посредством анализа мы обнаруживаем, какая семантика подходит лучше, структурно соответствуя фактам и нашим способностям к абстракции. Результаты, которых мы достигли, не являются принципиально новыми, однако при этом исключается семантический конфликт.

Наука ставит акцент на детерминизм вследствие структуры и функции нашей нервной системы. Мы не можем не сохранить -значный детерминизм, шаг за шагом восстанавливая отсутствующие звенья в структурной приспособленности нашего языка к структуре данных, получаемых на опыте.

Еще раз повторимся, что прежние проблемы «детерминизма» в общем являлись следствием элементализма и отождествления, а также полного непонимания роли структуры. Как только эти нежелательные недостатки устранены, созданные ими искусственные проблемы также улаживаются сами собой. Структурные соображения ясно показывают, что детерминизм является нейрологической необходимостью. Если эмпирические факты приводят к лингвистическому индетерминизму, это является несомненным признаком того, что использованный при этом язык не является структурно подобным структуре мира вокруг нас, и что нам требуется просто создать язык с другой структурой. Подобный детерминизм является существенным условием для поиска структуры, и от него невозможно отказаться.

Следует ли нам, соответственно, сохранять установку на детерминизм в наших «умственных» процессах? Достаточно ли серьезны возражения «морально-этического» характера для того, чтобы вынудить нас восстановить в наших семантических установках прежний структурно некорректный «индетерминизм»?