«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 07 (7)

И уж совсем категорически я не согласен с мнением, что “клонирование может привести к генетическим войнам: безжалостные и ущербные клоны будут бороться за выживание с обычными людьми… раннее старение клонов, генетически обусловленные уродства, необратимые нарушения биологического ландшафта, морально-этические вопросы религиозного характера… по своему душевному складу человеческие “клоны” будут существенно отличаться от людей, появившихся на свет обычным путём”. Раннее старение — или преодолимо, или сделает нецелесообразным производство клонов. Уродства — или преувеличение, или, опять же, заведомый брак — кто станет плодить уродов, и зачем? На биологический ландшафт (очевидно, наследственность человека как вида) не повлияет ни “чистое” клонирование, ни даже методы лечения наследственных болезней. Таких методов разрабатывается сотни, хотя практически пока вылечили только дюжину детей с тяжёлым комбинированным иммунодефицитом, из них у двоих в виде побочного эффекта развилась лейкемия.

Пересказ расчётов безопасности генотерапии для генофонда займёт слишком много места, а прочитать об этом можно, например, в учебнике Б. Глика и Дж. Пастернака “Молекулярная биотехнология” (М., “Мир”, 2002). Морально-этические вопросы уже решены и категорическим запретом на репродуктивное, а в ряде стран — и на терапевтическое клонирование, и единодушным осуждением попыток клонирования человека, и неодобрительным отношением к любым видам терапевтического клонирования всеми конфессиями.

Но если всё же людей начнут клонировать — будут ли они теми монстрами, которыми их представляет общественное бессознательное?

“Во-первых, клонирование лишено атмосферы взаимного влечения друг к другу будущих родителей ребёнка, из-за чего он появится на свет, лишённый внутриутробного опыта любви… людям из “пробирки” будут присущи эмоциональная холодность, черствость, неумение налаживать контакты с окружающими”. Личный опыт внутриутробной любви до зачатия будущего носителя души — это, по-моему, перегиб. Однажды в беседе о психосоматических болезнях я спросил свою знакомую, неглупую даму и дипломированного психотерапевта: “Так что, все пассажиры “Титаника” купили билеты под действием мортидо”? Разгорячённая спором, она сказала: “Конечно, да!” — и долго пыталась убедить меня в том, что мой вопрос — не доведение до абсурда, а попадание точно в яблочко. Проблем с родительской любовью у клонов будет не больше, чем у детей, усыновлённых во младенчестве.

“Во-вторых, у такого ребёнка будет отсутствовать опыт внутриутробного общения с матерью, психологически крайне важный для человека. Известно, что при этом мать общается с ребёнком через сны, поскольку видит вместе с ним одни и те же сновидные сюжеты” Выражение “дети из пробирки” — это просто поэтический термин. Оплодотворение маминой яйцеклетки папиной спермой (или, при клонировании, введение в яйцеклетку соматического ядра) при этом происходит действительно в чашке Петри, но после нескольких делений комочек из нескольких десятков клеток внедряется в стенку обычной матки и с этого момента может видеть мамины сны — если такой совместный просмотр снов также не является поэтическим преувеличением. Сны зародыша — не более достоверное научное явление, чем воспоминания о прошлых воплощениях души. Производство клонов в искусственной матке — фантастика очень дальнего прицела, и если до этого дойдёт, будущие клоноводы научатся транслировать таким зародышам самые фрейдистско-юнговские сны. Так что с точки зрения внутриутробных контактов за психику клонов можно не беспокоиться.

“В-третьих, такие личности не пройдут через опыт родовой травмы… в памяти этих людей не останется специфических переживаний, полученных в момент сжатия матки и момента самого рождения… искусственно воспроизведённые индивиды не смогут воспользоваться целительными возможностями религиозных переживаний” Смотрите выше. И воспроизвести из резины родовые пути, сокращающиеся в схватках, нетрудно. А без религиозных переживаний легко обходятся миллиарды нормальных людей.