«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 01 (8)

Во времена царствования Ивана Грозного, при временщике Адашеве, думным дьяком Елизаровым в 1555–1556 гг. написан государственный Родословец. В «Государевом Родословце» (1555), а потом — в «Бархатной книге»[1] (1612) содержание не соответствовало назначению. Адашев, как временщик, предвзято отнесся к содержанию Родословца. В ней нашлись главы для родов, случайных на Руси, — князей Глинских, Ногайских. А вот родам, с честью служившим стране, не нашлось места: это и 28 родов потомков боярских родов Московского княжества XIV–XV веков; и 14 родов потомков воевод Куликовской битвы; не отмечены десять родов, принимавших участие в устроении Российской государственности и низвержении татарского ига в XIV веке. Не вошли рода потомков княжества Тверского, Черниговского и др. — всего около 123 родов. Намерение о восстановлении этих родов не было осуществлено и при следующем царе — Федоре Алексеевиче. Восстановление исторической правды было осуществлено только князем П. Долгоруковым. Все эти рода отмечены в его труде.

Рассматривая родословные служилого класса, можно заметить, что многие известные рода, не произошедшие от Рюрика, ведут начала от знатных иностранцев, выехавших на Русь, в крайнем случае, из Польши. Можно сказать, что в XVII веке русское происхождение было не в чести, даже оскорбительным. Модным было иностранное происхождение. В итоге этой моды почти все наше древнее дворянство оказалось приезжим. Родословия Великих Князей вводили моду и влияние писать свой род от иностранных корней. Пример о том, как надо выводить иностранные корни в родословной, дал царь Иван Грозный.

В Государевом Родословце о предках Колычевых, Романовых и Шереметьевых писано, что: «У Андрея Кобылы пять сыновей». Потомки А. Кобылы в XVII веке выводят, что «выехал из Немец, муж честен именем Андрей Кобыла». Есть записи на все случаи, можно угодить кому угодно. Существует такая запись: «от Варяг, от Шимона князя Африканского, Африкан — брат Якуна — из Золотой Орды, род же их от Клавдия Кесаря».

Род Розумовских происходит не от простого казака Розума, а от польской фамилии, это же можно сказать и о роде Безбородько. У Новосильцевых — русское прозвание Шалый превращается в мужа честного Шеля, выехавшего из Свейского королевства. Бунины превращаются в Буниковского, несмотря на то, что корни фамилии чисто русские, но винить в незнании родного языка нельзя, можно только составить мнение об уровне творцов. Ряд фамилий можно продолжить: Загоскины, Чичерины, Бестужевы-Рюмины, Талызины. Кочубеи происходят от татарского мурзы. Афендики — от Молдавского бурколаба, Капнисты — от мифического венецианского графа Капнисси, жившего на о. Занта. Можно назвать еще фамилии: Иваненки, Искры, Тарасевичи, Воронцовы, Вельяминовы и другие.

«Знатные мужи» — под этими словами подразумевались иноземные князья, мелкие феодалы. Выезды происходили не в одиночку, а с семейством и двором, штатом слуг, с дружинниками и воинами. Приезд в те далекие времена дружины в 300–500 человек с челядью не мог не остаться незамеченным летописцами. Случалось чаще наоборот. Бежали в Литву и Польшу. Предпочтение Петра всему иностранному усилило «работу» по причислению происхождения родов от иностранцев. Так князь Меньшиков происходит от благородной литовской фамилии. Это подтверждено солидной грамотой Римского Императора. Сомнений в том, что можно сделать любой документ, не возникает. Несомненно, процент польской, литовской, татарской крови велик как среди населения России и Украины, так было и во дворянстве, что связано с самыми близкими отношениями. Но появление западных корней — случайно, поэтому отношение к выездам из «немец» и «прусс» должно быть критическим, т. к. абсолютное большинство из них не оставило о себе в истории реального следа.