«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 05 (12)

Улучшением своей конструкции парусные суда тех времен во многом обязаны русской школе судостроения. При значительных размерах и цельной линии бортов суда российского флота первой половины XIX века постепенно приобретают заостренную форму носа и снабжаются низкой кормовой надстройкой. С 1815 года место якорных канатов занимают якорные цепи. Несколько позже вводятся железные цепи для фалов нижних реев, шкотов и марселей; стоячий такелаж начинают изготавливать из проволочных тросов. Русские корабелы модернизировали рангоут и такелаж, ввели поворотные шпангоуты и новый покрой парусов, а вместо стакселей на грот-мачту поставили триселя. Усовершенствования в парусной оснастке повлекли за собой изменение носовой оконечности судна: теперь княвдигед был наклонен под меньшим углом к горизонту. Не стояла на месте и сама технология судостроения. Многие деревянные элементы конструкции судна заменяются металлическими, а деревянные шлюп-балки повсеместно заменяют железными. Множество изменений в конструкцию линейных кораблей и технологию их строительства внес выдающийся русский кораблестроитель И.А. Курочкин, внедривший множество нововведений мри их строительстве, — начиная от специальных корабельных гвоздей новой формы и устройства водонепроницаемых косяков на нижних деках, и заканчивая размещением дополнительных пушечных портов на шканцах и в кают-компании верхнего дека и устройством вентиляции для удаления порохового дыма во время стрельбы. Но наиболее впечатляющей технической новинкой, прочно обосновавшейся в это время на русских судах, была круглая корма. О ее неоспоримых достоинствах адмирал Лазарев впоследствии писал так: «Главная выгода круглой кормы — они гораздо крепче обыкновенной, ибо старн-тимберсы идут, подобно шпангоутам, от самого киля и соделают оную столь же крепкую, как и самый борт. Кроме того, нет ни одной точки, с которой орудия бы не действовали, и, следовательно, никогда корма не остается без защиты, как бы корабль ни повернулся».

Сделала шаг вперед и судовая артиллерия — им стало появление нового типа корабельных орудий, вместо применявшихся единорогов — крупнокалиберных карронад. Новое орудие, при достаточно большом калибре (24..68 футов) оставалось короткоствольным, легким, истребовало мощного порохового заряда и было удобно в обслуживании. Ствол карронады отливали из чугуна. Наклон карронады по высоте регулировался с помощью винтового механизма. Внизу ствола находилось вертикальное кольцо, соединенное с опорой горизонтальным штырем. Сама опора перемещалась по мощной платформе на деревянных салазках. И даже платформа могла двигаться: она вращалась на штыре, соединявшем ее с набором судна.

Вместе с общей конструкцией пушек совершенствовалась и система запала. В начале XIX в. появляется капсюльная трубка — близкий аналог пороховой гильзы. Горючая смесь в капсюльной трубке воспламенялась от трения или удара. В последнем случае использовался курок со специальным ударником — изобретение американца Хиддена.

Благодаря такому букету ценных качеств карронады быстро получили признание на всех флотах, в т. ч. и на русском, хотя и имели меньшую дальность действия, чем прежние орудия. Чтобы компенсировать этот недостаток карронад, их стали устанавливать на самых нижних деках, вступаемых в бой в последнюю очередь, а на средних деках устанавливали прежние длинноствольные пушки.

Русский флот начинает перевооружаться на корабли новой конструкции. Чертеж чрезвычайно удачного 74-пушечного линейного корабля «Святослав» был использован для строительства на архангельских верфях сразу 15 боевых единиц. Теперь уже на российских верфях первый год только вели заготовку и просушку леса, а затем два года строили сам корабль. Эта технология, хотя и не дотягивала до англо-французских стандартов, все-таки позволила несколько увеличить срок службы для вновь построенных линейных кораблей.