Наука Китовраса. Парадигмы древнерусского храма

Мариологическая числовая символика вне алтаря включает такие числа, как 8, 9, 15, 25, составляющие числовые тождества, опосредованно указывающие на образ Пресвятой Богородицы. Эти числа в православной экзегезе означают следующие понятия: число 8 в христианской традиции означает, что Пресвятая Богородица является Приснодевою, Невестою Неневестною. Число 9 символизирует Богородицу как Царицу Небесную. Число 15 знаменует собой решающие события в жизненном и духовном пути Пресвятой Богородицы, как бы духовную лествицу. «Лествица Небесная» — Пречистая Матерь Божия — «Ею же сниде Христос».

Основываясь на вышесказанном, можно составить примерное представление о числовой храмовой символике с помощью теоретической схемы, по которой на плане церкви, в алтаре, подобно «краеугольному камню», заложены числа Святой Троицы: 3, 5 и 7.

Стойкое символическое соответствие числа 3 с догматическими установками христианства позволяет усматривать это число в основе всей церковной христианской архитектуры как раннего, так и следующих периодов, вплоть до нашего времени. Это число можно назвать «Вечным числом» числовой закономерности, которая выступает в качестве общего закона.

Притвор и храм содержат христологические числа: 7, 12 и мариологические числа: 8, 9, 15, которые могут встречаться как в длине, так и в ширине храма. Возможны варианты планов церквей, в которых величины удваиваются: 8 х 2, 9 х 2,15 х 2, что довольно распространено в русском храмостроении. Число 25 чаще встречается в основных размерах храма, таких как полная длина, включая алтарь, или ширина храма. Вертикальные пропорции, формирующие фасад и разрез, содержат числа 8,9,15, 25, 30,33. В них также возможны удвоения величин: 8 х 2,9 х 2,15 х 2. На некоторых примерах можно пронаблюдать, как работают мистико-числовые принципы в пропорциях древнерусских храмов. Они ярче всего выражены в величинах длины и ширины, в высотах храмов, а также в длине храмов от Царских Врат до притвора[220].

3.2. Парадигмы древнерусского храма

В результате трансформации взглядов на древнее наследие и поиск новых творческих приемов, продиктованных требованием настоящего времени, произошло тотальное забвение главного традиционного творческого метода, который представляет собой «творение по образцу». Древний канон[221] остается для нас актуальным, вопрос только в том, каким языком пользоваться для его прочтения и каким методом воспроизводить его сейчас.

Библейские сказания, связанные с описанием строений Ноева ковчега, Скинии, храма Соломона, — это ветхозаветные ОБРАЗЦЫ. Описание Небесного Иерусалима в Откровении Иоанна — это новозаветный образец для церковного зодчества. Принятие христианства на Руси связано с получением нового Откровения и нового образца, дарованного для подражания. Этот образец определил формирование облика древнерусского храма, оставшегося неизменным в основе своей до настоящего времени. Безусловное следование неизменному правилу, которое организует структуру храма уже многие века, исторически сопряжено с отсутствием каких-либо определений относительно работы этого правила.

Знаковая ценность канона[222] как принципа образного структурирования числом в практике древнерусского зодчества и Средневековья не рассматривалась исследователями, хотя это является опорой для дальнейшего изучения принципов развития древнерусской архитектуры[223]. Частично вопросы метрологии затрагивают области «геометрии и алгебры» как гармонизирующих составляющих в пропорциональных отношениях архитектурного объекта. Однако указанное триединство неразрешимо без обращения к «науке о числе» как важнейшему феномену образно-символического сознания.

Анализ художественно-эстетического осмысления канона проведен А. Ф. Лосевым в «Истории античной эстетики» и других работах[224]. А. Ф. Лосевым канон кратко определен как «модель художественного произведения… который интерпретируется как принцип конструирования известного множества произведений». Соблюдение канона в культовом зодчестве трактуется однозначно: как тщательно соблюдаемая художественная традиция. Однако какая-либо «единая» художественная традиция не может быть вычленена как норма и источник канона, так как она всегда будет нести следы историчности. Канон внеисторичен. Он отражает вневременную числовую константу, тогда как стилистическое направление отражает характерные черты конкретного исторического периода.

Канон есть проявление «общего», постоянного и непреходящего, стилистика — проявление в произведении «частного» и временного.