Наука о сне. Кто познает тайну сна – познает тайну мозга!

По Пенроузу, классическая физика с ее представлением об исчисляемой Вселенной не может учитывать нецифровой характер разума. Даже квантовый компьютер с его алеаторными [допускающими неопределенность] элементами не смог бы учесть не формализуемые аспекты человеческого сознания. Но Пенроуз надеется, что «когда создание квантовой механики будет завершено и, в особенности, когда мы будем располагать удовлетворительной теорией квантовой гравитации (Рис. 2), она подведет нас к чему-то действительно неисчисляемому».

Рис. 2. Квантовая гравитация (согласно Луке Антонелли).

Но как же Пенроуз объясняет функционирование сознания в мозге? Для него ответ находится не на уровне нейронов — они являются слишком большими объектами, поведение которых объясняется классической физикой. Скорее, ответ нужно искать на уровне внутренней структуры нейронов, то есть цитоскелета, структуре, которая формирует клеточную основу и обслуживает регуляцию различных клеточных операций. Однако цитоскелет сам содержит маленькие цилиндрические структуры, называемые microtubules (микротрубочками), которые, по мнению Пенроуза, играют определяющую роль в функционировании синапсов. Микротрубочки построены из белков тубулинов, расположение которых соответствует последовательности знаменитых рядов Фибоначчи: 1-2-3-5-8-13-21-34-55 и т. д. (Рис. 3).

Рис. 3. Внутреннее строение микротрубочки.

Расположение тубулинов, образующих микротрубочки, подчиняется последовательности знаменитых рядов Фибоначчи (5, 8, 13, 21, 34, 55).

Таким образом, «цитоскелетный уровень» полностью укладывается в объяснение явлений с помощью квантовой механики, а, когда «микроуровень» входит в контакт с «макроуровнем», тогда и появляется сознание.

Но нейроны расположены на уровне, который не позволяет объяснить сознание. Они лишь увеличительная аппаратура для того, что располагается на уровне цитоскелета. Нейрональный уровень, таким образом, есть не что иное как тень другого, более глубокого уровня, и именно там следует искать физическую основу разума.

Сёрл в восторге от Пенроуза: это, говорит он, «изобретательный автор, настоящий энтузиаст, оригинальный и отважный».

Мысли Эдельмана по поводу двух книг Роджера Пенроуза

В «Критическом послесловии» к своей книге «Биология сознания» [«The Remembering Present. A Biological Theory of Consciousness», 1989], Эдельман (1929–2014) обрушивается на таких физиков, как Роджер Пенроуз, который в своей книге «Новый ум короля» («The Emperor’s New Mind») писал, что «система сознания будет понята только тогда, когда будет создана удовлетворительная теория квантовой гравитации». Эдельман ответил ему с присущей иронией: «Квантовость тут, квантовость там, но всегда же остается что-то еще! Зачем использовать квантовость как физическое пугало? Пенроуз пренебрегает биологическими и психологическими основами, необходимыми для понимания сознания. Описания Пенроуза похожи на работу школьника, который на экзамене, не зная формулы серной кислоты, заменяет ее увлекательным описанием своей собаки»[52]. Далее Эдельман язвительно продолжает: браться решить проблему сознания с помощью физических теорий, «всё равно, как если бы на конном показе кони показывали свои задницы “конским задницам”, которые показывают своих коней!»[53]

Я присоединяюсь к мнению Эдельмана, поскольку очевидно, что Пенроуз полностью игнорирует анатомию и физиологию головного мозга. Но Эдельман не ограничивает свою иронию Пенроузом и другими физиками, в главе XV своей книги «Биология сознания» он также нападает и на философов: «Философия является настоящим кладбищем всяческих “измов”». Нет никакой частной философии, ей не хватает скромности. Тот факт, что все воззрения философов имеют названия, которые оканчиваются на «-изм», предлагает нам интересный набор: эмпиризм, рационализм, феноменализм, редукционизм, объективизм, операционализм, инструментализм, логический позитивизм, фундаментализм, прагматизм, эволюционизм, селекционизм и т. д. (Эдельман, цит. соч., с. 33).

Эдельман так отреагировал на составленный им самим список: ладно, давайте примем правила этой игры — теперь, после того, как Витгенштейн и Гуссерль навели порядок в логике и языке философии — и посмотрим, сколько «измов» отпадут, если принять научную точку зрения на разум (и) огласить гипотезы, лежащие в основе любого научного видения: