Наука о войне (о социологическом изучении войны)

Только что приведенные слова могут привести к заключению, что «правда» о войне действительно может ослабить дух армии. В самом деле, не часто ли доктор скрывает от больного неминуемость скорого смертельного исхода его болезни для того, чтобы облегчить ему последние дни его жизни? Для меня несомненно, что веками выработавшаяся в военной среде традиция приукрашать войну, представляя ее рядовому бойцу не такой, какая она есть, имеет за собой практические основания. Но я позволю себе утверждать также, что для успеха в войнах современных передовых народов между собою такое примитивное средство, как искажение и скрывание «правды» о войне, является не только средством недействительным, но иногда даже и опасным. В самом деле, в «доброе» старое время профессиональных армий, когда сражения представляли только очень редкие эпизоды кампаний, причем продолжительность их измерялась всего лишь несколькими часами, солдат можно было держать как бы с повязкою на глазах. Но сейчас, когда война ведется всем народом, когда она может затянуться на годы, когда сражение столь раздвинулось во времени и пространстве, что заполнило собою всю операцию, — можно ли скрыть ту правду, которую неминуемо увидит воочию каждый боец с первых же выстрелов? Не опасно ли, что падение духа от разрушенных иллюзий увеличит ту моральную депрессию, которую испытывает рядовая масса людей при вступлении в зону опасности? Не опасно ли, что среди бойцов появится в таких условиях тенденция к другой крайности: видеть все в черном? Что это так, свидетельствуется фактом громового успеха, который получил во Франции напечатанный в конце войны роман Барбюса «Огонь»[106].

Что представляет собою «правда», рассказанная Барбюсом, читатель может увидеть из анализа этой книги, сделанного Жаном Нортоном Крю[107]. «Что это — наивность? незнание? или наглость? — спрашивает себя этот исследователь. Действительно, книга Барбюсса представляет собою наслоение ужасов и мерзостей — при этом по большей части выдуманных. В основе ее лежит тенденциозная пропаганда против войны, питающаяся из тех же источников, как и та пропаганда, которая велась в том же 1917 году Лениным и его сателлитами со скрытой целью превращения внешней войны во внутреннюю. Несомненно, что книга Барбюса является одним из проявлений народной усталости от затянувшейся тяжелой войны. Опасность ее заключалась не только в том, что она находила отзвук в патологической социальной психике того периода войны, но также и в том, что она создавала соблазн для рядовых бойцов, познавших несоответствие между тем представлением о войне, которое внушалось им сверху (bourrage des cranes), и тем, что происходит в действительности, увидеть в ней скрывавшуюся от них правду.

«350 тысяч проданных экземпляров "Огня" — разве это не признак одобрения, — пишет Жан Нортон Крю[108]. — Я слишком хорошо знаю причины этого успеха, чтобы последний повлиял на изменение моей оценки. В один из дней 1917 года на фронте мне пришлось вступить в спор по поводу "Огня" с одним капитаном офицером-профессионалом, все время находившимся в окопах и потому мало читавшим, который стал ярым поклонником Барбюсса. Я ему процитировал ряд абсурдов, напечатанных в книге. "Конечно, — ответил он, — там много неточностей, но как долго вколачивали в мозги людей, остающихся в тылу, совершенно искаженную картину нашей жизни; Барбюс рисует как раз обратное[109] рассказам и статьям, которые нас прямо раздражают; это неплохо, чтобы, в конце концов, услыхали бы иной перезвон колоколов". Я стал говорить ему о других книгах настоящих бойцов, которые уже появились к этому времени в печати; я указал на авторов лучших из них, на Женевуа, Линтие, Ружон, Вассаль, Галтье-Буассиер. Он не был знаком ни с одной из них».

Интересно вспомнить здесь, какими мерами главнокомандующий французской армией генерал Петен спас в 1917 году французскую армию от разложения. Он потребовал от офицеров, чтобы в этот критический период духа армии офицеры неотлучно находились бы при солдатах и установили бы с ними самые близкие отношения. Генерал Петен правильно рассчитал, что в таком случае солдату легче получить от своего офицера разъяснение мучающих его душу вопросов. А к этому времени в среде французского офицерства уже установилось правильное понимание необходимости знать всю «правду» о войне, что свидетельствуется хотя бы перечисленными в ответе Жана Нортона Крю заблудившемуся капитану авторами. Получив моральную поддержку со стороны своего ближайшего боевого руководителя и такого же, как сам солдат, страдальца, солдат успокоился и с новыми силами повел борьбу против немцев.