Наука побеждать. Авантюра

   - Ну, что я вам говорил, генерал, - Бонапарт, похоже, пребывал в приподнятом настроении, - и без всякой немчуры мы перебили цесарцев. Их фланги рассеяны, центр едва держится, кавалерия разбита и обескровлена. Фон Лихтенштейна уже ничего не спасёт.

   - Однако мне не нравится поведение Блюхера, - Барклай де Толли был, напротив, изрядно мрачен. - Если бы он хотел принять участие в разгроме и отделаться малой кровью, то пора бы и атаковать. Хотя бы пустить знаменитых своих гусар и рейнскую конницу на бегущих цесарцев. Получился бы идеальный вариант. И в битве поучаствовали, и потерь бы практически не понесли.

   - Бросьте, генерал-лейтенант, свой пессимизм, - усмехнулся Бонапарт. - Он излишен.

   Однако пессимизм Барклая де Толли был вполне оправдан. Не прошло и пяти минут с того момента, как я вернулся на штабной холм и доложил о себе, как с левого фланга примчался окровавленный кирасир в прорубленной кирасе. Белый колет его был залит кровью и покрыт пороховой гарью.

   - Господа, - обратился он к Бонапарту и Барклаю, - пруссаки предали нас. Немецкая кавалерия ударила в тыл нам на левом фланге. Кирасиры пруссаков и баварские драгуны атаковали наши порядки. Полки отступают, неся потери и ведя огонь, но уже на подходе прусская и рейнская пехота.

   - Поддерживайте пехоту, - приказал Барклай де Толли, опережая Бонапарта. - Не давайте врагу подойти на дистанцию выстрела. В землю лягте, кровью изойдите, но спасите мне пехоту! Я отправлю вам на помощь все кавалерийские резервы, что у нас есть.

   - Есть! - ответил кирасир и умчался обратно.

   - Вы легко распоряжаетесь нашими войсками, - сказал ему Бонапарт. - Недавно отчитывали своего адъютанта, а теперь, похоже, сами забылись.

   - Прошу простить, - ответил Барклай де Толли, - я, действительно, несколько забылся. Видимо, слишком привык командовать.

   Бонапарт на эту реплику только улыбнулся, однако приказ своему конному резерву отдал.

   В бой бросили всех. Драгун, отступивших после сокрушительного удара, улан, гусар и казаков, ещё недавно преследовавших бегущего врага, резервы кирасир, французских карабинеров и конных гренадеров. Они сцепились с немецкой тяжёлой конницей, отогнали их от истощённых солдат, встали заслоном на пути прусской и рейнской пехоты. Я видел, что они, на самом деле, исходят кровью, давая отступить солдатам, смертельно уставшим от долгого боя, понесшим тяжёлые потери, укрыться за заградительным огнём наших батарей.

   Казалось, этой битве не будет конца. Конница дралась с врагом насмерть, противостоя кавалерии и пехоте одновременно. Но вот, наконец, запели полковые и эскадронные трубы, "единороги" и тяжёлая артиллерия Бонапарта открыла заградительный огонь, с немалым риском стреляя по немцам через головы своей же кавалерии. Тяжёлые ядра косили пруссаков и рейнцев, взрывы пороховых гранат пугали лошадей, поле снова затянул сизый дым, под прикрытием которого наша конница, то, что от неё осталось, отступила.

   - Играйте отступление, - скомандовал Бонапарт. - Отходим к Труа. В город они не сунутся.

Глава 15,

В которой герой участвует в обороне города.

   Труа был городом большим и древним, однако стен лишился ещё в восемнадцатом столетии по прихоти никого иного, как самого Короля-Солнце. Это сообщил, мне офицер Двенадцатого линейного полка, квартировавшего в городе и не принимавшего участия в сражении. Оба этих фактора не улучшали нашего положения. Все окраины города были укреплены и редутами, ощетинившимися пушками разных калибров. Но строительство баррикад и укрепление города продолжались. Именно рытьём и занимался я со своими гренадерами, под прикрытием вольтижёров Двенадцатого линейного, а вернее, роты первого лейтенанта де Брасиля.

   В свой полк я вернулся сразу после отступления армии в Труа. Немцы, действительно, не стали гнать нас, предпочтя сначала объединиться с армией фон Лихтенштейна и окружить город, заперев нас в нём.

   - Удерживать тебя не стану, штабс-капитан, - сказал мне на прощание Барклай де Толли. - Знаю, что в вашем полку образовалось много вакансий, думаю, вам найдут место батальоне. Да и, по чести сказать, не таким уж хорошим адъютантом вы были, Суворов. Если бы не ваша феноменальная удачливость, сгинули бы очень быстро, из-за того, что отвлекаетесь от выполнения заданий. Не самое хорошее качество для адъютанта. По чести, вас надо было бы наградить Георгием третьей степени, но за поражения не награждают, так уж повелось. Однако нам предстоит долгая осада, за которую вы, не сомневаюсь, сумеете отличиться. Заработаете себе второй крест.

   В полку встретили не столь холодно, как в прошлый раз. Общее настроение было весьма подавленное из-за поражения и больших потерь, понесённых полком. Майор Губанов долго смотрел на меня, отмечая, наверное, про себя зашитый во многих местах мундир, потерявший былой лоск, с пятнами от застиранной на скорую руку крови и пороховой гари.