Наука сознания. Современная теория субъективного опыта

Но информация с игнорируемой левой стороны не исчезает бесследно. В одном особенно печально-выразительном эксперименте[162] пациентка с игнорированием разглядывала изображение дома, из окна на левой стороне которого вырывались языки пламени. Когда ее попросили описать картинку, пациентка описала обычный дом. Она не осознавала огонь, но сказала, что дом ей не понравился. Что-то было не так, даже если она не могла понять, что именно. Этот эксперимент – всего лишь один из многих, где демонстрируется, что информация с игнорируемой стороны попадает в мозг, обрабатывается и может косвенным образом влиять на поведение. Если уколоть пациента булавкой с игнорируемой стороны, он поморщится и поймет, что случилось что-то неприятное, но не осознает конкретной боли. Если с левой стороны бросить в него мячом, пациент может, сам не понимая почему, пригнуться. При игнорировании половина пространства не стирается, но не осознается, и на нее не получается направить внимание.

В контексте теории схемы внимания простейшее объяснение игнорирования состоит в том, что механизм внимания, в том числе и схема внимания, может быть разделен по крайней мере на два поля – правое и левое. С правой стороны пространства пациент способен оставаться более-менее жизнеспособным в том, что имеет отношение к вниманию, поведению, социальному познанию и утверждению о субъективном сознании. С левой стороны пациент становится зомби схемы внимания.

Одностороннее игнорирование обычно возникает после инсультов, повреждающих обширную область коры, поэтому трудно определить, какая именно корковая зона отвечает за его основные симптомы. Обнаружение областей, поврежденных у многих пациентов со слегка различающимися симптомами, сузило область поиска эпицентра игнорирования. Игнорирование различной степени тяжести возникает при повреждениях самых разных зон, но наиболее серьезные и длительные нарушения возникают при повреждении височно-теменного узла, особенно той его части, что расположена в теменной доле[163]. Если повредить эту ключевую зону, сознание распадается.

Одностороннее игнорирование, пусть и разрушительное для пациентов, действует все же только на половину пространства. У них остается часть сознания. Они могут взаимодействовать с близкими и “ощущать жизнь” посредством другой половины пространства. Во многих случаях со временем синдром ослабевает, и по мере реорганизации[164] сетей мозга у пациентов восстанавливаются если не все, то хотя бы часть утерянных возможностей.

Но у некоторых пациентов после инсульта повреждения мозга оказываются настолько обширными, что бедняги полностью утрачивают сознание. К простейшим реакциям многие из них остаются способны. Если кольнуть таких пациентов булавкой или подуть на сетчатку, они отреагируют. Их мозг не умер – бóльшая его часть осталась в целости и работоспособной сохранности. Но они не дают никаких реакций на других уровнях. Они будто больше не приходят в сознание. Это самые душераздирающие случаи – когда утрачивается суть личности.

Мозг пациентов, находящихся в этом “вегетативном состоянии”, часто сканируют, чтобы определить масштаб повреждений. Они могут быть обширными и различаются от пациента к пациенту. Но становится видна закономерность: есть ключевой набор зон мозга, при повреждениях которых чаще всего наблюдается утрата сознания: теменно-лобные сети[165]. Если удалить эти сети с обеих сторон мозга – вы удалите сознание. Зомби схемы внимания – не философская фантазия “а что, если”, не мысленный эксперимент. Это медицинская трагедия из реальной жизни.

Глава 7 Трудная проблема и другие точки зрения на сознание

Может показаться, что сознание – это предмет ученых обсуждений и что в мире существует слишком много разных, не связанных друг с другом точек зрения. Такое впечатление подкрепляется и распространенным представлением о том, что сознание – неразрешимая загадка. Я настроен оптимистичнее. Я полагаю, что мы приближаемся к пониманию механизма сознания и, возможно, даже уже разобрались в его основных принципах. Оптимизм мой основывается в том числе на том, что в этом массиве разнообразных теорий и точек зрения многие различаются не так сильно, как кажется на первый взгляд. Если копнуть поглубже, обнаруживаются многообещающие совпадения.

В этой главе я объясню, как теория схемы внимания соотносится с семью другими широко известными научными взглядами на сознание. С некоторыми из них я буду спорить, а с некоторыми найду пересечения. Конечно, в ограниченном объеме одной главы я не в состоянии привести полное изложение всех альтернативных взглядов. Моя задача – оценить не отдельный подход, а, скорее, соотношение его и теории схемы внимания.

Трудная проблема и метапроблема