Наука страсти

— Представления не имею. Я в таком же замешательстве, как и вы. — Фредди, все еще нахмурившись, склонил голову набок и приковался взглядом к лицу Эмили. — Осмелюсь предположить, что дела с его новой пташкой идут как по маслу, поэтому он решил попытать счастья в столице.

У Эмили похолодели пальцы.

— Я… я не думаю…

— Знаете… очень уж странная вещь… — медленно произнес Фредди.

Эмили смотрела в свою тарелку. Желтки недоеденных яиц смешались с жиром от копченой селедки и уже начали застывать. Ее превосходный аппетит куда-то испарился.

— Что такое? — рассеянно спросила она.

— Нет-нет, — поспешно сказал Фредди. — Сон. Я в этом уверен. Ха-ха. Разумеется, просто сон.

Она подняла глаза.

— Сон?

Фредди ковырялся вилкой в тарелке и, что поразительно, выглядел совсем нормальным человеком — просто живое свидетельство тонизирующей силы черного кофе.

— Ха-ха. Вы в жизни не поверите. Вчера ночью, знаете ли, мне приснилось, что вы сбрили эти ваши бакенбарды.

— Ха-ха. — Эмили схватила чашку и спряталась за ней.

Фредди набил полный рот и мечтательно улыбнулся.

— На удивление яркий сон. Я вижу ваше лицо совершенно ясно, остриженное, как новорожденный ягненок.

— Как правило, новорожденных ягнят не стригут.

— Ну и что? Вы-то без бакенбард выглядели, как очаровательный новорожденный барашек. Широко распахнутые глаза — просто сама невинность. Мстительный наставник исчез! Ха-ха! — Фредди выпил еще одну чашку кофе. — Нужно нарисовать, пока я не забыл. И когда в следующий раз вы начнете меня отчитывать, я вытащу рисунок и вспомню о вашем унижении.

— Меня никто не унижал. — Эмили глянула на бесстрастное лицо лакея. — В конце концов это был всего лишь сон. Ваш сон.

— И при этом чертовски хороший. Воспоминание меня здорово подбодрило. — Фредди гренком собрал остатки яйца, неизящно запихал все в рот, промокнул губы белоснежной салфеткой и встал. — Жду вас в классной комнате, мистер Гримсби. Не опаздывайте! — Он сунул газету под мышку и выскочил из столовой.

Эмили понимала, что нужно подняться и идти за ним следом, но ноги отказывались повиноваться. Она сидела, уставившись на свой гренок и остро ощущая присутствие лакея, Лайонела. Тот стоял футах в десяти от нее, вероятно, раздраженный, вероятно, с нетерпением ожидающий, когда этот чертов учитель оторвет свою тощую задницу от стула и предоставит столовую несчастным трудягам, которые только и выполняют всю настоящую работу в аббатстве. За эти прошедшие несколько месяцев Эмили стала куда лучше разбираться в том, что означает быть прислугой.

Герцог Эшленд уехал в Лондон.

И что это значит? Решил попытать счастья в столице, как выразился Фредди? Теперь, раз уж лед все равно сломан. Раз уж он лег с другой женщиной. Дело сделано. Где один грех, там и сотня.

Эмили стиснула кулачки.

«Думай логически». Конечно же, Эшленд поехал в Лондон не на поиски других женщин. Это вовсе не в его характере. Эмили вспомнила его слова вчера ночью, его тренированные руки, лупившие кожаный мешок. Нет, он не повеса. И не развратник. Должно быть, эта поездка в Лондон связана с каким-нибудь важным и срочным делом.

В любом случае ее это беспокоить не должно, даже если он отправился на поиски женщин. Нужно радоваться его желанию попастись на других пастбищах. Чем скорее связь между ними оборвется, тем лучше. И раз уж у нее на это сил не хватает, Эшленд отлично может разорвать веревочку сам. А она проведет эту неделю, выстраивая между ними очень высокую и очень толстую стену. И ко времени его возвращения станет к нему совершенно равнодушной.

Или хотя бы сможет с полным самообладанием смотреть на его полуголое лоснящееся тело.

Эмили доела гренок, одним глотком прикончила кофе, встала и кивнула Лайонелу, который, к ее огромному изумлению, ответил почти незаметным, но кивком.

В коридоре она едва не столкнулась с Симпсоном, направлявшимся к столовой.

— О! Прошу прощения, мистер Симпсон.

— Ничего страшного, мистер Гримсби, — произнес Симпсон таким тоном, каким мог бы сказать: «Увозите свой зад в Гренландию, Гримсби, на чертовой утлой плоскодонке».

Эмили не дрогнула.

— Насколько я понимаю, его светлость сегодня утром отбыл в Лондон. Когда мы с его милостью можем ждать его возвращения? — Она нарочно воспользовалась титулом Фредди, чтобы привлечь внимание дворецкого.

Симпсон посмотрел на нее так, словно она протянула ему недельной давности свиной мочевой пузырь и попросила сделать из него колбасу.

— Его светлость оказал мне честь, сообщив, что будет отсутствовать неделю.

— Целых семь дней?

— Насколько я понимаю, именно столько дней и составляет неделя.

— До чего вы проницательны, мистер Симпсон. Я ваш должник.

Эмили повернулась, зашагала по коридору к лестнице — к главной лестнице, которой пользовались только члены семьи, — и поднялась на три пролета вверх, в классную комнату. Маркиз Сильверстоун стоял на ковре в центре комнаты, выпучив голубые глаза. В руке его трепетала газета, а сам он в полном шоке смотрел на Эмили.

— Боже правый, Гримсби! — воскликнул Фредди. — Вы и есть эта чертова принцесса, правда?

Глава 16