Наукамоль

Это было ужасно тяжело – сидеть и ждать, скучно и страшно. Я спал урывками по несколько часов в день, все время находясь в боевой готовности сорваться по надобности с места и пустится в путь. Ожидание того, что я увижу, все ли будут целы и невредимы, это сводило с ума. Бесконечный поток мыслей, догадок и даже молитв. Но через шесть дней все закончилось, к мотелю подкатил старый фургон Пабло. Первым из него выскочил Расти, живой и невредимый, ещё более обгоревший, исхудавший и измученный чем в прошлый раз. Пабло выскочил следом со стороны водительского сиденья. Я схватил кувшин с водой и выбежал им навстречу. Расти залпом выпил полтора литра воды, пока он пил я побежал за следующей ёмкостью. Пабло более худосочный парень выпил немногим менее. В это время Расти уже поил Гарольда остатками воды из своего кувшина. Я снова побежал за водой. Я бежал со скоростью света, каждая секунда пока вода наполнялась в ёмкость мне казалась вечностью. В голове проносились мысли, – «Все хорошо, все живы, Расти жив, Гарольд жив, старина Пабло жив» Я отдал третий кувшин и мои эмоции скосили меня, я потерял сознание упав прямо в ноги людям, только что прошедшим более серьёзные нежели я испытания. Теперь уже из кувшина поливали меня. Я очнулся и первое что увидел это обеспокоенное, но с улыбкой произносящее слова лицо Расти: «Эй, парниша, все хорошо, мы все в порядке, все позади. – Ты слышишь меня, все позади!» Я пришёл в себя и вроде как успокоился. Расти и Пабло вытаскивали Гарольда из фургона. Это было нечто ужасающее. Сам по себе огромный Гарольд выглядел ещё более раздутым, он был весь опухший, как шар из мяса, он был неряшливо приготовленным стейком. Гарольда погрузили в Форд. Мы попрощались с Пабло и сели в машину. Расти спросил: «Ты в порядке? – Сможешь вести? У меня все ещё подкашивались ноги, но мысль о том, что мы валим домой действовала на меня отрезвляюще, и я нашёл свой потерянный тонус.

Мы тронулись. Расти отключился через несколько секунд как откинулся в кресле. Все эти дни он практически не спал и его организм действовал на одном лишь кортизоле и адреналине. Всю дорогу Гарольда рвало, каждые пол часа. Он практически не говорил, этот мужик был на том свете процентов на 70, он был похож на труп, который вспомнил что у него ещё остались важные дела в нашем мире и ему пришлось вернуться. Расти просыпался из—за звуков, издаваемых блюющим Гарольдом. Во время этих коротких остановок он пил воду, около четырёх литров за время нашего пути, в туалет по малой нужде ему захотелось лишь через сутки, как он позже любил говорить вспоминая наши приключения. Я был предельно сконцентрирован, мои глаза смотрели только на дорогу, а в мыслях крутилась словно заевшая плёнка магнитофона одна и та же мысль, – «Я должен доставить их домой, я должен». Мы пересекли границу поздно ночью. Полисмен на границе с улыбкой глядя на наши лица спросил: «Хорошо погуляли, парни?»

В Сан—Диего я почувствовал огромное облегчение. Мы отвезли Гарольда в частную клинику, где нас, конечно, уже заранее ждали. Когда доктор Гилрой увидел Гарольда, он произнёс всего одну фразу, – «Твою ж мать!» Пришлось выкатывать кресло для инвалидов для транспортировки Гарольда. Я ждал в машине несколько часов. Затем появился Расти и разбудил меня словами: «Пришлось долго беседовать с Гилроем, и боюсь стандартной платой Гарольд не обойдётся» Я отвёз Расти домой. В конечном итоге эта часть истории закончилась хорошо. Расти несколько дней отсыпался и приходил в себя. Гарольд провёл неделю в клинике под присмотром доктора Гилроя. Затем ещё неделю он восстанавливался дома и ещё через неделю уже был готов к соревнованиям. Ещё за день до WTM, Гарольд изолированный от внешнего мира даже не подозревал, что его главный оппонент – Дьювел, скончался две недели назад от передозировки героином. Информация скрывалась до последнего, федерация опалась срыва турнира, а организаторы переноса даты проведения.

Это была самая идиотская в истории победа на WMT. Гарольд рисковал жизнью и выиграл в конечном итоге трофей, который уже не имел для него никакого значения. Расти был прав, когда говорил, что для Гарольда это была личная война, а спорт лишь способ ее ведения. Атмосфера на соревнованиях была мрачная, все старались изображать скорбь на лицах, но в кулуарах спортсмены ликовали, они избавились от основного конкурента. Однако, мало кто ожидал увидеть такую форму Гарольда. На него сыпались бесконечные поздравления и восхищения, но Гарольду было уже все равно, война закончилась и все потеряло смысл. Этот спорт представлял собой грязь и лицемерие и теперь Гарольд словно очнулся от глубоко сна. Он стал олицетворением этого безумия. Он не получил ни малейшего удовлетворения от своего успеха. И забегая вперёд скажу, что он больше не выступал на соревнованиях по бодибилдингу. Долгое время он не находил себе места, но потом супруга уговорила его продолжить съёмки в кино и несколько удачных проектов сделали ему имя в кинобизнесе. До сих пор он является большой голливудской звездой.