Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке

Угадайте, что было дальше. По мере изучения статьи в Science выяснилось, что два изображения, якобы показывающие клеточные линии Хвана для разных пациентов, идентичны (поясним: шансы, что два изображения подобного рода окажутся идентичными по чистой случайности, фактически нулевые). Еще всплыло задвоение на двух других рисунках: фрагменты одной и той же фотографии подавались как совершенно разные[177]. Будь это все проблемы, их легко можно было бы списать на недосмотр – просто кто-то перепутал или неверно подписал фотографии. Но какое там! Разоблачители из лаборатории Хвана рассказали, что созданы были лишь две клеточные линии, а не одиннадцать и ни одна из них не имела отношения к клонированным эмбрионам[178]. Остальные фотографии клеток были подделаны или специально названы неправильно по указаниям Хвана. Весь исследовательский проект был пшиком.

Еще до того, как махинации с изображениями вызвали обеспокоенность, Хван попал в затруднительное положение, принимая яйцеклетки от доноров, которые не были должным образом проинформированы, как их биоматериал станут использовать и какие потенциальные риски они несут из-за изъятия яйцеклеток. Хван также заставлял сотрудниц своей лаборатории жертвовать их собственные яйцеклетки на эксперименты[179]. И обнаруживались все новые свидетельства недобросовестной научной практики: Хван перевел часть финансирования, предназначавшегося для его исследований, на контролируемые им банковские счета – и хотя он утверждал, что деньги все равно потрачены на научный прибор, в ходе расследования выяснилось, что “прибор” этот включал в себя новую машину для жены Хвана и отчисления политикам, оказывающим ему поддержку[180]. Средства массовой информации в целом с таким восторгом следили за Хваном, что даже это грубое научное мошенничество не охладило пыл его почитателей. Протестующие толпились на улицах перед офисами медиакомпаний, которые выпускали какие-то негативные материалы, и бомбардировали их онлайн-форумы тысячами постов гневного содержания в поддержку Хвана[181]. В итоге властям пришлось вмешаться. Хвана уволили из университета, а затем он подвергся уголовному преследованию, хотя и ухитрился избежать тюрьмы, получив два года условно[182]. Сейчас он все еще занимается клонированием, но в менее престижном университете, и его работа привлекает лишь толику былого внимания. Кстати, среди всех фальшивых хвановских достижений Снаппи был настоящим: анализ ДНК показал, что он действительно клон другой афганской борзой по кличке Тай. Снаппи умер в 2015 году, но в каком-то смысле он все еще с нами: четыре уже его клона родились двумя годами позже[183].

Несомненно, Хван был знаменитейшим ученым в своей стране и одним из самых выдающихся биологов в мире. При всем том внимании, которое ему уделялось, почему он думал, что ему сойдет с рук столь вопиющий, неприкрытый обман? Ответ на этот вопрос имеет отношение не только к его собственной личности (его недостаткам), но и указывает на некую поломку в научной системе. Как мы отмечали выше, она в значительной степени построена на доверии: по умолчанию каждый полагается на этичное поведение всех остальных. К сожалению, именно на подобной почве пышно цветет мошенничество – где всякие жулики, словно паразиты, могут удобненько выезжать на коллективном благорасположении научного сообщества. Бесстыдство действий Хвана лишь подчеркивает, насколько доверчивыми могут быть рецензенты и редакторы – те самые люди, на чей строгий скептицизм мы рассчитываем, – когда сталкиваются с такими потрясающими, “революционными” результатами.