Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке

После своей упорной обороны всего несколькими годами ранее журнал The Lancet отозвал статьи Маккиарини о синтетических трахеях[160]. Институт в середине 2018 года подтвердил, что обнаружил нарушения научной этики в еще нескольких статьях Маккиарини, список которых вывесил в интернете; все они были отозваны[161]. После увольнения Маккиарини ретировался в Россию и продолжил свои “исследования”[162]. К счастью, в его самой последней опубликованной статье речь о пациентах не идет, вместо этого он и его новые коллеги проверяли совместимость пластикового пищевода с клетками, взятыми у мертвых павианов[163]. Текущий статус Маккиарини неясен: российское правительство отозвало финансирование в середине 2017 года, так что вряд ли он умудрится провести еще хоть одну операцию[164]. И возможно, все-таки восторжествует некая справедливость для его пациентов: в декабре 2018 года шведская прокуратура сделала заявление о том, что возобновляет расследование против Маккиарини по двум случаям непредумышленного убийства[165][166].

В чем причина столь затянувшегося процесса, когда даже ужасная, мучительная смерть нескольких пациентов не сподвигла институт уволить или хотя бы подвергнуть порицанию ответственного за все это человека? И вообще, почему институт обрушился с нападками на тех самых людей, которые забили тревогу из-за фальсификации результатов?[167] Определенно, Маккиарини использовал свои “прорывные” операции, чтобы раздуть собственную репутацию и славу. Но еще Маккиарини был козырем Каролинского института с его планами на расширение за рубежом. Предполагалось, что связь со светилом хирургии поможет обеспечить беспрепятственное создание нового центра регенеративной медицины, который институт планировал открыть в Гонконге[168]. Полнейшая паника и стыд руководства института тоже, вероятно, послужили причиной желания замять дело: такое солидное учреждение едва ли жаждет признаваться самому себе, не говоря уже об общественности, что подпустило смертельно опасного мошенника к уязвимым пациентам.

Немного найдется случаев мошенничества в науке, воздействовавших на человеческие жизни столь ужасающе прямо, как искусственные трахеи. Мало кто из мошенников от науки столь вопиюще бессовестен, как Маккиарини. И все же из его истории мы можем извлечь несколько общих уроков. Во-первых, мы видим, как сильно наука, несмотря на заложенный в нее организованный скептицизм, сводится к доверию: что исследования на самом деле проводились так, как о том сообщается, что числа действительно те, которые выдал статистический анализ, и, как в обсужденном выше случае, что пациенты и правда выздоравливали, как о том заявлено. Мошенничество демонстрирует, насколько злокозненно этим доверием можно спекулировать. Во-вторых, очевидно, что с такой же меркой скептицизма, с какой мы подходим к исследованиям и людям, нужно подходить еще и к учреждениям. Всегда будут негодяи, чья жажда славы и успеха перевешивает все остальное, но нам нужно знать, что известные научные учреждения вроде Каролинского института и журнала The Lancet делают все возможное, чтобы не допускать влияния этих подлецов на науку – и обличать и наказывать их, когда бы они ни подняли голову. Увы, желание учреждений престижа ради нанимать ярких ученых и публиковать их работы может вылиться в то, что институты и журналы станут добровольно закрывать глаза на действия мошенников, а иногда будет доходить до того, что они станут даже защищать негодяев от последствий их действий.

Или еще хуже: то обстоятельство, что научное сообщество так гордится и дорожит своим образом объективной и безупречно честной системы – где мошенничество грозит анафемой, – может, как это ни противоестественно, служить препятствием для вычисления злоумышленников в собственных рядах. Сама мысль о том, что в науке существуют такие негодяи, как Маккиарини, столь мучительна, что многие занимают позицию “не вижу зла”, не замечая даже самых явных, бросающихся в глаза признаков нарушения научной этики. А кто-то ударяется в отрицание распространенности мошенничества и наличия у него последствий. Однако, как мы увидим в этой главе, мошенничество в науке – не исчезающе редкий сценарий, как бы отчаянно нам того ни хотелось. На самом деле оно происходит удручающе часто.