Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке

Когда трахея (дыхательное горло) из-за болезни или травмы серьезно повреждается, хирурги не в силах снова соединить вместе ее обломки, и тогда единственный способ спасти пациента – дать ему новую трахею[135]. Трансплантировать трахею, как и любой большой орган, чрезвычайно трудно: сложность не только в том, чтобы найти потенциальных доноров (которые по понятным причинам должны быть мертвы), но и в том, что трахея обычно отторгается иммунной системой реципиента, если донор от него генетически отличен. Поэтому, вместо того чтобы использовать трансплантаты, хирурги десятилетиями пытались имплантировать своим пациентам искусственные трахеи, сделанные из потрясающе разнообразных материалов: пластика, нержавеющей стали, коллагена, даже стекла. Однако эти попытки почти всегда проваливались: синтетическое дыхательное горло смещалось, закупоривалось и инфицировалось. К началу XXI века в медицине сложился консенсус: вариант с искусственной трахеей нежизнеспособен[136].

И тут появляется Паоло Маккиарини, итальянский хирург, в 2008 году опубликовавший в самом престижном медицинском журнале The Lancet ставшую суперизвестной статью о своей успешной трансплантации трахеи[137]. Новшество Маккиарини состояло в том, чтобы до трансплантации “засеять” донорскую трахею стволовыми клетками (которые могут делиться бесконечно, исправляя повреждения и заменяя другие клетки организма) из образца, взятого у реципиента. После того как стволовые клетки некоторое время держали в специально сконструированном инкубаторе, они “колонизировали” донорскую трахею и таким образом вроде бы предотвращали ее отторжение во время последующей трансплантации. То был большой шаг вперед. Но святым Граалем оставалось создание полностью искусственной трахеи, вообще не требующей наличия донора. Могла ли идея Маккиарини – заставить тело лучше принимать инородные предметы, вырастив вокруг них внешний слой совместимых с организмом клеток, – помочь наконец достигнуть этой цели?

Всего через несколько лет оказалось, что ответ – “да”. С момента выхода той его статьи репутация Маккиарини как хирурга-гения окрепла, и в 2010 году его пригласили на работу – по рекомендации четырнадцати уже работавших там профессоров – Каролинский институт Швеции, где Маккиарини стал приглашенным профессором, и больница при этом институте, где его сделали ведущим хирургом. Каролинский институт – не просто лидирующий в стране, где много отличных университетов, он присуждает Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Столь авторитетному учреждению логично было нанять Маккиарини – хирурга, производящего революцию в регенеративной медицине своими искусными методами работы со стволовыми клетками.

В июле 2011 года Каролинский институт с волнением объявил, что сделан следующий шаг: в больнице при институте Маккиарини только что “впервые в истории” успешно трансплантировал пациенту с онкологией полностью синтетическую трахею из углерода и кремния, засеянную стволовыми клетками[138]. В ноябре того же года вышла научная статья с описанием подробностей операции, и к тому времени Маккиарини провел подобную трансплантацию еще одному пациенту больницы[139]. Статья, тоже опубликованная в журнале The Lancet, описывала “веские доказательства” успешности трансплантации. За 2012 год Маккиарини провел операции с искусственными трахеями еще на трех пациентах, одну на базе Каролинского института и две – во втором его операционном центре в Краснодаре в России. Еще две трансплантации в России должны были состояться в течение ближайших двух лет, и Маккиарини распространял хорошие новости, публикуя всё новые научные статьи[140].

В одной из них, вышедшей в 2014 году в журнале Biomaterials и полной симпатичных фотографий “клеточного каркаса трахеи, полученного методом электроформования” с электронного микроскопа, авторы кратко признавали, что у первого пациента возникли некоторые проблемы, и тут же продолжали живописать чудо новой технологии. Только вот они упустили одну обескураживающую деталь: пациент умер – за семь недель до того, как статью вообще приняли к публикации[141]. Пациент, прооперированный вторым, умер еще раньше, спустя всего лишь три месяца после трансплантации[142]. Третий пациент из больницы при Каролинском институте умрет в 2017 году, после серии неудачных последующих операций[143]. Российским пациентам повезло не больше. Первая пациентка, Юлия Туулик, артистка балета из Санкт-Петербурга, описала журналисту свое ужасное состояние:

Все у меня очень, очень плохо. Я пролежала больше шести месяцев в краснодарской больнице. Прошла через тридцать с лишним операций под общим наркозом. Через три недели после первой операции открылся гнойный свищ [отверстие, из которого сочится гной], и с тех пор моя шея гниет. Я вешу сорок семь килограммов. Едва могу ходить. Мне трудно дышать, и сейчас у меня нет голоса. И воняет так… что люди отшатываются[144].