Наваждение. Лучшая фантастика – 2022

Открыл глаза. Видимость – нулевая, шагов на пять, не больше. Туман гуляет клочьями туда-сюда, будто от сквозняка. Но из мутных молочных линий вдруг проступил удивительно четко белесый, чуть светящийся женский силуэт. Узкая талия, покатые плечи, волосы, поднятые вверх и собранные в пучок, обнажают длинную тонкую шею.

– Резеда, – прошептал Равиль. – Душа моя, солнце мое, почему сейчас?! Я так ждал, так звал тебя все пятнадцать лет, но ты и на секунду мне не приснилась. Ни разу, совсем ни разу! А теперь даже могилы твоей не осталось, и чертов городишко сгинул под Колпаком, мне вовсе некуда прийти к тебе…

Женщина чуть согнула ноги, приняв цирковую стойку, и медленно кивнула ему. Потом два раза хлопнула ладонью по колену. Прядки тумана сорвались с ее пальцев. Равиль слишком хорошо помнил этот жест. «Ты готова?» – «Готова!» – «Раз-два!» Первый хлопок – почти неслышный, подушечками пальцев – это «раз». А второй – ладонью лодочкой, чтобы звонко. Раз-два, и прыгаешь вперед и вниз, к ослепительному кругу арены, под единый вздох замерших зрителей…

– Ты зовешь меня? – спросил он, чувствуя, как переполняется сладким страхом. – Радость моя, ты ждешь меня? – Мысли запрыгали как белки в клетке, Равиль оттолкнулся от Шайтана, сел на корточки, опустился одним коленом в хрусткий снег. – Резеда, я…

Ветер дунул чуть сильнее, от чего грациозная фигура расплелась, растворилась, развеялась – и слилась с туманом третьего круга.

12 Снег

Туман поредел, и снежная равнина засветилась ровным медным светом. Самая темень, наверное, подумал Равиль. Новолуние, что ли? Мысль, что где-то там, за Колпаком, есть еще звезды и луна, почему-то оказалась неприятной. Слишком свыклись подколпачники с тем, что многих вещей будто и нет в природе.

Шериф нагнал Анастасию не так уж и скоро. Пока он приближался, девочка смотрела через плечо матери янтарным нечеловеческим взглядом.

– У нас был номер на лентах, – заговорил Равиль торопливо, боясь, что передумает. – Такие широкие ленты, их подвешивают почти под купол. Уж не помню, где мы этот номер подсмотрели, наверное, кто-то видеокассету принес – «Ле Солей» или китайцев. Еще даже в Москве этот номер никто не ставил. А тут – в областном передвижном цирке! Ткань долго искали, выбирали, там все непросто: эластичность, гладкость, чтобы вес держала…

Анастасия странно глянула на него – на седоватого сутулого татарина, обвешанного всяким хламом – только шарманки не хватает.

– …А страховки там нет – только сами ленты и держат. Со стороны кажется, что вот-вот упадешь, хотя на самом деле виснешь на закрученной петле…

Равиль мотнул головой.

– Надо было крутить по часовой, а я сделал против. Как ум за разум зашел – ведь тысячу раз все повторяли, отрабатывали, а все равно. Я – ногу, она – шею. Вот так.

Никому никогда не рассказывал, а тут не выдержал. Думал, станет легче – ничуть. Горечь и тоска – и ничего за пятнадцать лет не меняется.

Анастасия едва шла. Замерзнем, подумал Равиль. А ведь не холодно – чуть ниже нуля.

– И долго так – снег? – с трудом выговорила Анастасия каменными губами.

– Как повезет, – сказал Шериф. – Можно и неделю идти – не дойти, а можно за полдня проскочить.

– Это где ж тут неделю-то? – безучастно спросила женщина. – За неделю вон до Карачарска можно добрести.

– Тут – это тут.

Замолчали. Ни деревца вокруг, ни крыш, ничего. Поскрипывает снег, глухо бряцают самопалы на поясе, а во все стороны – только ночь и снег.

– Настя, а по-твоему – зачем это все?

Шериф закрыл глаза – веки слипались, и холод уже почти не беспокоил.

– Я так думаю, – Анастасия перехватила ребенка удобнее, – испытание это. Взяли нас на стекло лабораторное – и под лампу. Так-то всех сразу не разглядишь, а тут нас – всего ничего. Вот Господь и приготовил гнет – каждому по силам…

И тихонько добавила:

– Только не знаю, почему мне – так много…

Две едва заметные полосы на снегу перечеркнули их путь. Две полосы и несколько цепочек следов. Шериф встал на колени, рассмотрел отпечатки лап и повернулся к Анастасии:

– Ходка прошла, недавно совсем. Повезет – по ее следам выберемся. Сильно повезет – на привале нагоним.

– Сил нет, Равиль Каюмович!

– Каждому по силам… – ответил он скорее самому себе.

Хотел подменить Анастасию, взять на руки ее дочку, но девочка не далась, молча отпихиваясь от ставшего колом на холоде милицейского кителя руками и ногами.

Как шли, так и пошли дальше – влево, по санному следу, уходящему в стылую муть.

Спустя вечность замерцали впереди теплые розовые отблески.

Не чувствуя ног, Шериф прибавил шаг, потом побежал, пока не зарычали навстречу лежащие полукругом сероглазые лайки, не поднялась от костра закутанная в меха фигура Наная – лучшего погонщика Подколпачья, и стало легко-легко, – ты готова? – я готова! – и пальцами тихонько – раз! – и ладонью – два! – и зрители скалят зубы, и свешивают розовые языки, и недоверчиво держат торчком острые волчьи уши… Равиль оттолкнулся и полетел навстречу освещенной арене.

13 Переход

– Поставь его на ноги, – в морозном воздухе голос Евсея прозвенел сталью.