Наваждение. Лучшая фантастика – 2022

Но сейчас вторая половина двадцать первого века.

Я не люблю спорт, но электронная стимуляция мышц подарила мне спортивную фигуру. Не то чтобы она так мне нужна… Зрение у меня отличное, даже лучше, чем у обычных людей, потому что в молодости я апгрейдил глазные яблоки. Одежду мне по утрам выдает ай-гардероб, она всегда чистая, всегда модная и всегда подходит по погоде. Вечером я вешаю ее на плечики, закрываю гардероб – чтобы утром достать обновленную. Честно говоря, даже не знаю, как это работает. Для архивов ай-гардероб изобрели совсем недавно, а я не люблю рыться в свежих данных. Я и новости не люблю, но приходится их слушать. Ну и общаться тоже, хотя бы с досын.

Проснувшись, я иду в ванную, принимаю душ. Сегодня это занимает у меня больше времени, чем обычно. Выхожу я задумчивый, одеваюсь неторопливо. Ай-гардероб выдал мне шорты и футболку. Очевидно, я никуда не иду.

Саша звонит как раз во время завтрака, я едва успеваю распаковать контейнер, доставленный дроном. Видеостена активируется, и я вижу досын. Саша сидит в кресле скоростного поезда, рядом ее партнер, между ними внукч.

– Привет, деда! – радостно кричит Женя.

– Привет, внук! – отвечаю я. Женю я люблю больше, чем собственного отпрыска.

Саша морщится и поправляет:

– Внукч, папа, – при слове «папа» Саша опять непроизвольно морщится. – Не нарушай ребенку процесс самоидентификации.

– А мне нравится! – спорит Женя. – Я внук!

Момент неловкий, досын не нравится моя старомодность, но и право на общение с внукч у меня есть. Поэтому я спрашиваю:

– Куда собрались?

Досын поправляет респиратор и с облегчением меняет тему разговора:

– В Карелию. Сняли домик в лесу. Третья волна ковид-70. Старые вакцины не работают. Ты не хочешь присоединиться?

Я ценю предложение. Партнер Саши (я даже не знаю, биологически это он или она) меня не любит. Вот и сейчас даже не поздоровалось. Но ведь молчит, значит, Саша настояло на своем.

– Спасибо, но у меня все в порядке. Я почти не выхожу.

– Для пожилых ковид-70 особенно опасен, – говорит Саша.

– Мне шестидесяти нет, – с упреком отвечаю я. – ВОЗ объявил этот возраст поздней молодостью. Ну что за эйджизм, Саша?

Вот видите, если надо – я могу и сам быть современным.

Саша смущено. Конечно, она девочка, уж поверьте отцу, менявшему ей подгузники. Но я уже привык думать о ней в среднем роде, как нынче принято и как она требует.

Мы болтаем еще минут пять, потом прощаемся. С внуком мы обмениваемся рукопожатием через экран – символическим, но все же это приятно. Я доедаю остывший омлет из синтояиц (никакого холестерина, изумительный натуральный вкус, ни одна курица не была задействована, кроме несушки Счастливая, двадцать лет назад давшей для клонирования идеальное яйцо).

Выпиваю бодрящий кофе (в нем даже есть немного натурального).

Сортирую мусор по контейнерам (органика, картон, пластик).

И включаю в комнате режим Архива.

После развода мне не нужна большая жилплощадь. Я отдал квартиру семье переселенцев из Европы, тогда это было модно, а город предоставил мне современную автоматизированную комнату в урбан-кластере Подольск на окраине Москвы. Что особенно радует – за комнату не надо платить, даже вода и электричество входят в мой минимум пожизненно. Это благодарность за высокий уровень гражданской сознательности.

Впрочем, мне места тут хватает. Даже удалось поставить несколько шкафов со старыми вещами. Люблю антиквариат…

Сейчас окно становится непрозрачным, свет делается тусклым, шкафы тонут в полутьме, только стол высвечен ярко. Я опускаю руки на столешницу, та оживает. Папки, ссылки, файлы…

Нынче даже архивные крысы – электронные.

Я не врач-вирусолог, не специалист по иммунитету или средствам защиты. У меня немодная профессия.

Но я тоже хочу помочь человечеству.

Наш мир не самый плохой, учитывая все обстоятельства. Первая Великая Пандемия 2020‐2021 изрядно встряхнула человечество, но через пару лет, казалось, ушла в прошлое. К 2025 году она стала лишь парой абзацев в школьных учебниках, ну и множеством томов в исследованиях экономистов и медиков. Я тогда был еще ребенком.

А потом грянул ковид-25.

Нынешняя пандемия восьмая по счету. И если вторая и четвертая были не слишком опасными, то ковид-70 обещает быть пострашнее четвертой пандемии, выкосившей семь процентов мужского населения.

Я не врач, повторюсь. Я архивная крыса. И я пытаюсь найти в прошлом то, что может нам помочь. Сам не знаю что. Электронные архивы хранят каждую букву, когда-то попавшую в Сеть, оцифрованные документы, видеозаписи. Там слишком много информации, чтобы ее мог обработать человек, даже нейрокомпьютеры тонут в море данных, а порой кончают с собой, не в силах выполнить задание.

Но я все равно пытаюсь.

Год две тысячи двадцатый. Самая первая пандемия.

Мои руки скользят по поверхности стола, иногда поднимаясь над ним, иногда нажимая поверхность. Мой взгляд цепляет иконки и линки.

Базы данных открываются, сортируются, группируются.

Я внутри архива.

Вот первые данные о пандемии. Вот первые научные исследования.