Наваждение (СИ)

Припомнив одну маленькую вещь, глухо застонала. Совсем забыла — завтра ведь должен был приехать курьер и привезти деньги от Борисевич, черт. Возвращаться на чертову квартиру совершенно не горела желанием, но и светить адресом Яна тоже не собиралась. А еще ключи, я их, разумеется, прихватила с собой. Задача. Побродив по помещению, остановилась перед окном, раздумывала, как быть. Сжав губы, принялась писать хозяйке сообщение, но вдруг остановилась и принялась его стирать, после чего открыла диалог с Аяном, отчего-то решая спросить совета у него. Мужчина ответил в течение получаса, и от прочитанного сообщения у меня не только дрогнули пальцы, но и в животе в бесчисленный раз затанцевали ледяные бабочки.

«Ева, скажу честно, мне очень приятно, что вы решили обсудить этот вопрос со мной. Если вас устроит такой вариант, то завтра вместе с парнями приедет мой человек, передайте ей ключи, она все сделает».

Ей? Душу царапнуло острым коготком ревности. Но я тут же выдохнула, малодушно подумав о Танате, сестре Яна, и понадеялась, что таинственная «она» - именно сестра наваждения.

На следующий день в оговоренное время в дверь позвонили. Удобнее перехватив малыша на руке, с опаской открыла и изумленно замерла, ошеломленно оглядывая возникшую на пороге компанию. Впереди, широко улыбаясь, стояла точно не сестра Аяна, а смутно знакомая брюнетка с пирсингом в брови, а за ней трое здоровых мужиков бандитской наружности.

Девушка тепло со мной поздоровалась. Уверена: не сидел бы на моих руках сынок, точно бы полезла обниматься, а так только подмигнула моему посерьезневшему мальчику и, взяв меня под свободный локоток под мурчащее: «Пускай мальчики разбираются, а мы с вами чайку попьем», утянула в кухню, усадила на один из стульев и принялась по-хозяйски готовить тот самый чай.

— Ты меня, скорей всего, не помнишь, — говорила она, пока я мрачно сверлила ее спину взглядом. — Я Марианна, ты у меня делала своего дракона, — девушка обернулась через плечо, придирчиво глянув в район моего обнаженного горла. — Кстати, не мешало бы сделать коррекцию, как думаешь?

Марианна? Точно. То-то девушка показалась мне знакомой. Менее напряженно улыбнулась.

— Простите, столько лет прошло.

— Это да, — передо мной поставили чашку.

— Спасибо. Насчет коррекции я подумаю, но мне не мешает.

— Как хочешь. Как зовут прекрасного принца? — кивнула она на моего мальчика, восседающего у меня на коленях.

— Давид.

— Отличное имя. Путеводная звезда, — Марианна бесцеремонно потрепала малыша по макушке. — Пусть твоя звезда, малыш, горит ярко и потускнеет только в свой век и срок.

С недоумением воззрилась на девушку, прижав закряхтевшего ребенка к груди. Марианна мне начала нравиться все меньше и меньше. Странная она. И будто подслушав мои мысли, татуировщица хмыкнула:

— Ты думаешь, я странная? Есть такое. Моя бабка была шаманкой, ты можешь не верить, но есть на свете такие чудеса, которые мы чаще всего старательно не замечаем, а стоит заметить - мороз по коже идет и все «чудное» принимаемся яро отвергать. Не бери в голову, все у твоего сына будет хорошо. И у тебя, — закончила она таинственное напутствие.

— Г-м, спасибо, — неуверенно промямлила, недоверчиво покосившись на чашку. — Это вам я должна отдать ключи?

— Мне. И давай на ты, разницы в возрасте у нас с тобой особо нет. Кстати, яду я в твою чашку не плеснула, — ровно сказала Марианна. — А что, нужно было добавить? — заметив, как я отшатнулась, она весело рассмеялась: — Прости, черный юмор иногда прет неконтролируемым потоком.

Подняв на руки ребенка, под насмешливым взглядом гостьи, отошла к окну.

— Давно ты знаешь Аяна?

— Давно. С универа, вместе учились, — равнодушно пожала она плечами. — Не переживай, на него я так же давно не претендую, не его типаж.

— Это… Откровенно.

— Ага. Откровенность за откровенность. Он ведь тебе нравится, да? Не просто нравится, ты горишь им.

— Не понимаю, о чем вы, — холодно ответила, чувствуя себя не в своей тарелке. Эта девушка начинала пугать меня до икоты. Крепче перехватив тихо агукающего Дэвида, развернула его к себе лицом, будто стараясь укрыть от ненормальной.

Губы Марианны исказила ухмылка.

— Сгораешь ты, а ненормальная я, — еле слышно пробормотала она. — Вот что, подруга, послушай, что я тебе скажу. И не только слушай, а мотай на ус. Когда Аян… Не если, а когда, сделает тебе шикарное предложение, не тупи и не строй из себя недотрогу, ждущую трамвая. Профукаешь и останешься у разбитого корыта. Соглашайся. Не раздумывая, поняла? Соглашайся, иначе сгоришь в своем ледяном огне и оставишь свою путеводную звезду сиротой. Ты меня услышала?