Навеки связанная

Я округляю глаза, когда чувствую, как его кровь внутри меня отзывается и пульсирует в такт ударам, будто мы связаны друг с другом.

Я отдёргиваю руку и быстро иду к двери, ужас и возбуждение борются внутри. Разум затуманен, тело покрыто потом. Прежде чем мужчина успевает проснуться, я выбегаю из комнаты, тихо закрывая за собой дверь, и прислоняюсь к ней спиной, пытаясь отдышаться.

Что только что произошло?

У него не билось сердце, а затем забилось.

Такое нормально?

Да и вообще, что я знаю о норме для русских вампиров?

Я отчаянно бегу по коридорам, ища выход. Мне нужен свежий воздух, даже если там холодно. Мужчина не оставил мне пальто, вероятно предполагая, что я останусь внутри, поэтому я хватаю меховое одеяло и накидываю его на плечи, как только обнаруживаю выход.

Вход в пещеру заблокирован большой дубовой дверью. Я со всей силы толкаю дверь, хотя точно знаю, что ещё несколько дней назад не смогла бы этого сделать. Кровь этого мужчины во мне придаёт сил. Будем надеяться, что этот отличный побочный эффект продлится долго.

Снаружи — яркий холодный день. Снег накрыл землю, но небо чистое и светит солнце. Я вдыхаю свежий воздух и с лёгкой улыбкой поднимаю лицо к небу, прежде чем отправиться в деревню. При условии, что смогу найти туда дорогу.

Но у меня есть скрытая сверх сила, как называла её моя семья. Я до смешного хорошо ориентируюсь, и могу найти дорогу куда угодно. Даже если никогда прежде тут не была. Много лет я училась прислушиваться к этому инстинкту, и благодаря нему, я — отличный попутчик.

Доверяя интуиции, я направляюсь на север и вижу следы вампира несущего меня в свою берлогу. Бинго!

Я притормаживаю, когда в поле зрения появляется деревня — похожие на хижины дома из камня и дерева, выстроившиеся вдоль грязных улиц. Я стою на холме, откуда открывается хороший вид на окрестности. Ещё дальше стоят фермы, а в центре города на рыночной площади стоит здание, похожее на церковь. Сегодня здесь очень оживлённо, вероятно из-за хорошей погоды. Семьи торгуют друг с другом.

Мне нужна помощь, необходимо найти кого-то сочувствующего. Я вновь вспоминаю прошлую ночь и ту женщину, которая воспротивилась мужчине с кнутом. Может, она захочет мне помочь, если мне удастся её найти.

Держась деревьев, я приближаюсь к поселению. От страха кровь быстрее бежит по венам. Я определённо не хочу вновь столкнуться с тем садистом. Но если это случится, то, по крайней мере, я не потеряю сознание и не буду ранена.

Очень скоро я добираюсь до края деревни и уже собираюсь выйти из леса, когда слышу что-то. Может, это какой-то дикий? Хотя я с тревогой понимаю, что в лесу неестественно тихо.

Ни щебетанья птиц.

Ни шороха от лап.

Ничего.

Это ненормально.

Я останавливаюсь на месте и поворачиваю в направлении звука. Да, я ведь я такая смышлёная. В фильме ужасов меня точно убьют первой. Что-то проносится мимо меня, сбивая в кусты. Я падаю на четвереньки, растерянно моргая на то, во что приземлилась.

А затем кричу.

Иначе никак.

Потому что утопаю коленями в том, что когда-то точно было человеком. Теперь же — куча разорванного мяса, крови и костей. Острый край одной кости режет руку, а кровь пропитывает одежду и пачкает тело.

Желчь подкатывает к горлу. Запах заполняет рот, и я отползаю, мой разум отключается, когда инстинкт выживания берёт верх. Я не могу избавиться от останков, прилипших ко мне.

В этот момент раздались крики. Команды на резком, отрывистом русском языке. Из тени леса выходят три женщины с мечами и копьями, нацелив на меня острые концы орудия. Я поднимаю руки, с безымянного пальца свисает кусочек кишечника.

— Помогите! — прошу я их на русском языке. — Помогите! — повторяю уже на английском. — Они показывают мне что-то и говорят, но я не понимаю. — Пожалуйста! — Язык практически онемел, как и тело, слова едва даются. — Пожалуйста, помогите! — умоляю я, но их не переубедишь. Я пытаюсь объяснить на ломаном русском языке, что не понимаю. Что это не я. Одна из женщин тычет меня копьём, жестикулируя встать и идти в деревню, но нас останавливает женщина, которую я искала. Женщина, которая, казалось, говорила за меня прошлой ночью. Она смотрит на меня проницательным взглядом.

— Ты ещё жива. Удивительно!

— Ты говоришь по-английски? — с облегчением спрашиваю я.

— Да. Как ты пережила ночь с нашим богом? Никому такое не удавалось.

Так мои подозрения оказались верны. Я должна была стать обедом. Почему он пощадил меня?

— Честно говоря, понятия не имею. Он исцелил меня. А сейчас я пытаюсь уехать отсюда. Мне нужно попасть в американское посольство. Не могли бы мне помочь?

Она смотрит на женщин, которые нацелили на меня оружия, но после её команды, опустили.

— Пошли со мной, но быстро. Другие не такие добрые.

Я торопливо иду за ней за деревню, где она заводит меня через заднюю дверь в свой дом. Внутри, её охранники исчезают в других комнатах, а женщина протягивает мне грубое полотенце и таз с водой.

— Умойся. Я принесу тебе одежду.

Дом простой. На стенах висят расшитые гобелены, есть камин, на полке которого стоит горшок. Кухня и гостиная — одна комната, а спальня наверху.