Навеки связанная

Свернувшись под самым большим деревом, я теснее укутываюсь в плащ Вари, закрываю глаза и принимаюсь молиться богам, в которых не верила до этой ночи.

Когда до меня доносится нечеловеческий крик свирепого зверя, понимаю, что молитвы не были услышаны. Я не вижу существо. Но слышу. Как оно крадётся. Охотится. Идёт на меня.

Я стараюсь не шевелиться, дышать ровно и держать страх в узде, чтобы он меня не выдал.

Почему мужчина, который вчера меня спас, сегодня хочет убить?

Потому что я убежала? Потому что не подчинилась приказу остаться в пещере? Он меня предупреждал, а я не послушалась. В этом вся я.

Я не вижу его, он словно воздух, окружающий меня, будто ветер, шелестящий в волосах. Ночной кошмар.

Вот только любое его действие не сравнится с моими кошмарами. Такое он не поймёт.

Как я могу бояться монстра, когда всю жизнь живу с худшим?

Поэтому я встаю и кричу в ночь. Кричу и плачу, бросая вызов зверю.

— Хочешь убить меня? — кричу я. — Вперёд! Сделай это! Я готова. Уже долгих шесть лет готова. Покончи с моей жизнью прямо сейчас, кусок дерьма. Сделай мне одолжение.

Ветер уносит мои слова, и на меня обрушивается облегчение. Наконец, я сказала то, что раньше боялась признать. Это я должна умереть. Теперь же умру.

Я уже смирилась, когда почувствовала его рядом. Его присутствие больше не несло то же ощущение, как в пещере. Теперь я чувствую в нём монстра и готова его встретить.

Он стоит позади, но я не оборачиваюсь. Что-то острое полоснуло меня по спине. Я падаю на землю, едва не теряя сознание, когда зверь поднимает меня на ноги и впивается клыками в шею. Меня одолевает жгучая боль. Я напрягаюсь, чтобы увидеть его лицо, поймать взгляд, заставляя смотреть, как умираю.

Но не выходит.

Я вижу лишь мрак.

***

Я просыпаюсь в пещере. Опять. В той же постели, рядом с тем же камином. Чёртово дежа вю. Ну, на хрен.

Почему я жива?

Свежий вкус его крови — стал ответом на вопрос. Он вновь меня вылечил. Но зачем сначала напал, в потом исцелил?

Что здесь за чертовщина творится? Возникает ощущение, что меня накачали наркотиками, и я впала в кому с галлюцинациями, но это маловероятно. Наш разум — мощнейшая штука и всеми возможными способами будет помогать предавать всему смысл, даже соврёт при необходимости.

— Я говорил не ходить, — раздаётся голос из теней, вырывая меня из мыслей.

— Ты! — Я пытаюсь сесть, но головокружение сбивает меня обратно на подушку. — Почему просто не убил меня?

Он выходит на свет, и я понимаю, что он ранен. На лице видна новая рана, из которой сочится кровь. И царапина не заживает. А ещё он хромает.

— Что?.. Что с тобой произошло? Почему я здесь? — Он не понимает, и я в расстройстве откидываюсь на постель. Надо было лучше учить русский.

Я чувствую, как расстройство и от него волнами исходит. Он протягивает мне руку, чтобы я её взяла. О, а почему бы и нет, чёрт побери? Назвался груздём — полезай в кузов, как говорится.

Я беру его за руку, и он аккуратно поднимает меня. Тело болит, но не так как вчера.

Вампира шатает. Он едва не влетает в стену, но я его ловлю… Дьявол, он тонну весит. Я прогибаюсь под ним. В этот момент он выпрямляется и продолжает идти, и я следую за ним к двери, которую он открывает древним ключом.

У меня перехватывает дыхание, при виде того, что находится внутри. Везде картины — на стенах, в стопках в углах, на мольбертах… И нарисовано одно и то же. Отвратительное чудовище из тьмы и теней, с длинными клыками, с которых капает кровь, изуродованным и покрытым шрамами телом. Я смотрю на него и на картины, которые показывает вампир.

— Таким ты себя видишь? — спрашиваю я.

Он качает головой и роется в картинах. Затем вытаскивает одну, на которой изображены две фигуры.

Он быстро говорит по-русски, но, как и в прошлый раз, я начинаю необъяснимо понимать кое-что из сказанного, и чувствую тот же гул.

— Это я. А это чудовище, — говорит он, указывая на фигуры.

Теперь я всё понимаю.

У меня глаза наполняются слезами, когда картина, словно, оживает передо мной. Вампир на картине — точная копия мужчины передо мной, без всякой скромности и прикрас. И он сражается с существом тьмы, у которого изо рта свисают человеческие внутренности. Сцена постепенно разворачивается. Существо пожирает человека, вампир сражается с этим существом. Оно умирает, тяжело ранив вампира. На картине ночь превращается в день, а день — в ночь. Существо восстает из мёртвых и снова умирает. Всё повторяется снова и снова.

Я понятия не имею, что это за магия, но понимаю, что происходит.

— Ты сражаешься с этим существом? — спрашиваю я, поворачиваясь к вампиру. — Это существо убивает людей в деревне, а ты… ты защищаешь их? — Он кивает. — Ты ранен, — объявляю я очевидное. Меня окутывает страх. — Тебе нужно исцелиться.

Он отворачивается, но я чувствую его потребность в крови. Я снова смотрю на картину, и вновь появляются кусочки пазла.

— Раны от этого чудовища не заживают, как обычные?

— Нет, — отвечает он.

— Для исцеления тебе нужна кровь, — говорю я

Он кивает.

И я вздыхаю.

В этой маленькой деревушке всё дерьмово.