Навеки связанные (СИ)

— Значит, ее зовут Селин… — спокойно, с нотками грусти, произнесла про себя Нуала и уже громче ответила. — Да, я про нее…

— Селин всего лишь наложница. Конечно, я не имею более подробной и достоверной информации, однако сомневаюсь, что у нее есть хоть какие-то особые привилегии, — спокойно ответила служанка. — А Вы знакомы с Селин?

Нуала не знала, что ответить и стоит ли вообще доверять какую-либо информацию неизвестной фейри. Да, эта служанка вела себя с ней иначе, нежели другие эльфийки, которые предпочитали превозноситься перед принцессой и огрызаться с ней.

Эта же фейри вела себя приветливо, даже уважительно, а потому непроизвольно располагала к себе. И даже Нуала, которая в последние месяцы отвыкла доверять другим, почему-то почувствовала к пришедшей служанке симпатию, а потому решила ответить правдиво: в любом случае терять ей уже было нечего.

— Несколько дней назад мне представилась возможность лично познакомиться с ней, — уверенно смотря на служанку, ответила Нуала, удивляясь тому, как спокойно и почти безразлично прозвучали ее слова.

— О, вот как… — пребывая в некотором оцепенении, сказала служанка. — И как же состоялось ваше знакомство, если король запретил кому бы то ни было, кроме слуг, посещать Ваши покои?

— Я не знаю, видимо, все же у Селин есть некоторые привилегии, — только и ответила Нуала.

— Что ж, в любом случае я пришла проводить Вас в другую комнату, поэтому попрошу проследовать за мной, — справившись с удивлением, добродушно проговорила служанка, обнажая в улыбке свои красивые белые зубы. — Меня зовут Миата, и теперь я буду вашей личной прислугой по указанию короля Нуады.

— Приятно познакомиться, Миата, — неуверенно ответила Нуала, удивляясь тому, что происходило. Принцесса даже не могла предположить, ради чего ее переводили в другие комнаты, однако ей было приятно наконец покинуть этот «склеп», ставший для нее тюрьмой.

Пока принцесса вместе с Миатой проходили коридоры, которые, в отличие от комнат Нуалы, были светлыми и теплыми, она удивлялась тому, что стены дворца украшали цветочные гирлянды, а каменный пол покрывал длинная красная ковровая дорожка, которую всегда использовали при приемах и празднествах.

Над головами же эльфиеек парили небольшие фонарики в форме озерных лилий, внутри каждого из которых горел яркий огонек. Нуала не смогла справиться с почти детским желанием прикоснуться к одному из цветков, который, почувствовав касание тонких бледных пальцев, закрылся.

Принцесса подавила едва слышный смешок, чем вызвала у идущей рядом Миаты довольную улыбку. В отличие от многих других фейри, эта служанка не просто жалела Нуалу, она ее уважала, видя в ее поступке благородство и сострадание к людям, а вовсе не предательство собственного народа.

Миата не могла не восхищаться добротой сердца принцессы, которая совсем не походила на своего брата. Разница между близнецами была колоссальной, и это немало удивляло служанку, заставляя ее вновь и вновь сравнивать их, пытаясь понять, что же все-таки объединяет таких непохожих друг на друга эльфов.

Однако Миата, как бы не желала, не могла найти каких-либо видимых схожих черт: даже внешностью Нуала и Нуада отличались. Красота принцессы была хоть и не совершенной, из-за шрамов на лице и ярких розовых, почти красных, пятен вокруг глаз, однако она была чистой, можно так сказать, ангельской. Король Нуада же выглядел старше своей сестры, а черные тени возле глаз и такие же темные губы придавали его внешности мрачности и некоторой демоничности, делая его отличным от многих эльфов.

Настолько сильный контраст между близнецами не мог не удивлять и одновременно восхищать Миату, которая не знала более других примеров рождения двойняшек у фейри. Это было крайней редкостью, а потому воспринималось эльфами, либо как чудо, либо, как в случае Нуалы и Нуады, проклятие, от которого не было спасения.

Пока же Миата шла рядом с принцессой, указывая ей путь, она не переставала изредка поглядывать на свою спутницу, скорее из любопытства, нежели по какой бы то ни было другой причине. Нуала же все то время, что они шли по длинным коридорам или каменным ступеням лестниц, не проговорила ни слова, только и оглядываясь по сторонам, будто бы пытаясь впитать в себя образы увиденного.

Когда же эльфийки проходили по главному коридору замка, где и находились отведенные для принцессы покои, слуги, которые заканчивали крепить к стенам длинные и массивные цветочные гирлянды, с нескрываемым любопытством и удивлением провожали их взглядами, что-то нашептывая друг другу, указывая пальцами в сторону Нуалы, которая, заметив это, потупила взгляд и ускорила шаг, желая побыстрее скрыться от испытующих взоров.

Миата же, для которой эта перемена в поведении фейри не осталась незамеченной, тоже убыстрила ходьбу. Через некоторое время они наконец дошли до светлых деревянных дверей, возле которых служанка остановилась, делая знак принцессе, что они пришли.