Навеки связанные (СИ)

Принцесса знала, что брат, любивший ее и доверявший ей, никогда не простит, не снизойдет до предательницы. Когда-то, еще до изгнания, Нуада открыл сестре свое сердце, обнажив перед ней собственные чувства, однако тогда Нуала испугалась, посчитав, что такое заявление не достойно эльфийского принца.

Нуаде было больно услышать эти слова, но вера в то, что сестра просто боится неодобрения отца и упреков со стороны других, придавала ему сил и уверенности, помогая питать надежду на то, что принцесса ответит взаимностью.

Никому и никогда Нуада не доверял так, как ей, а что же сделала она? Предала его, не пожелав даже выслушать, поддержать, спасти от безумного шага. Теперь же именно Нуала отчаянно нуждалась в том, чтобы брат понял и принял ее, однако знала, что предательство Нуада простит не скоро. Это наполняло сердце неприятной тяжестью, заставляя вновь и вновь сдерживать крики обиды на себя, на свою глупость и бесхарактерность.

От тяжелых мыслей Нуалу отвлекла ноющая боль во всем теле. Мышцы опять затекли, а голова наполнилась свинцовой тяжестью. Принцесса встала с постели, разминая затекшие части тела. Скорее всего, Нуада опять тренировался, не щадя собственных сил, работая на пределе возможностей, как он всегда это делал. Нуале же в такие моменты оставалось терпеть боль в теле и все новые и новые порезы и шрамы, которые позже становились неотъемлемой частью ее самой.

Эльфийка, возвращаясь мыслями к Нуаде, нежно проводила ладонью по тому месту, где недавно у нее появилась тонкая красная линия, принадлежавшая не ей, но брату. Однако теперь никто не переживал за неё, даже принц, ранее страдавший из-за каждого нового пореза на теле любимой сестры, не придавал теперь им никакого значения.

Больше никто не будет думать о том, больно ли ей, беспокоиться об ее здоровье: то время навсегда кануло в небытие. Теперь же Нуала одна и нужна она во дворце лишь для того, чтобы король был уверен в сохранности своей жизни. По крайней мере, так думала сама Нуала, даже не предполагая, что истинные мотивы ее брата куда глубже и серьезнее, нежели забота о том, чтобы она не смогла от безысходности и одиночества наложить на себя руки.

Комментарий к Глава 1.

Вот такая получилась первая глава. Небольшая, я знаю это, но потом будут более объемные главы.

========== Глава 2. ==========

Ночь уже вступила в свои права, а потому небо покрыло черное одеяло, усыпанное миллионами звезд. Дворец спал, погруженный в яркие и необычные сновидения, являющие каждому обитателю то, что тот хотел бы увидеть, будучи необремененным житейскими заботами.

Жизнь на воле — та, о которой мечтал долгие столетия принц, была прекрасна: все боялись его и Золотой Армии, а потому скрывались, не пытаясь даже претендовать на то, что теперь по праву принадлежало волшебным созданиям.

Нуада, довольный работой своего бессмертного войска, стоял подле большого окна, выходившего в сад, в котором, как и во всем дворце, было тихо и спокойно, и смотрел вдаль, где горели огни высоких домов, ставших теперь прибежищем отнюдь не людей, но гоблинов, троллей, фей и других сказочных существ.

Король глубоко вдохнул свежий осенний воздух, наслаждаясь им и вспоминая, как еще каких-то несколько месяцев назад он был вынужден скрываться под землей, словно какой-то мелкий грызун, мерзкая крыса, недостойная того, чтобы попадаться на глаза людям, считавшим себя выше любого другого живого существа.

Лицемерные, алчные и жадные создания, для которых нет и никогда не было таких понятий, как «честь», «долг», и «мера». Они сами стали виновниками той участи, что их постигла; не будь людской род столь презрителен к другим, отличавшимся от них существам, не стремись он так рьяно к тому, чтобы владеть всем, без остатка, ничего этого бы не произошло.

Однако Нуада никогда и не сомневался в том, что, даже несмотря на сотни лет, прошедших с последней битвы людей и сказочных существ, ничего не изменилось в сердцах этих коварных созданий. Та же жадность, та же алчность и то же желание быть выше, чем кто-либо другой на всем свете — ничего не поменялось, все осталось прежним.

И как могла его сестра поверить в людей, более того, как могла она предать его и всех подобных себе ради того, чтобы человеческий род продолжал плодиться, населяя даже самые укромные уголки и отгоняя сказочных созданий все глубже в темноту подземелий и ущелий?

Нуала… Это имя вызвало в душе принца странную смесь ненависти, обиды и, что было хуже всего, безмерной тоски. Все эти месяцы он упорно избегал ее, даже мысли о ней вызывали в его душе настоящий каскад недобрых эмоций и чувств. Нуада стремился показать сестре, что теперь она — лишь тень, жалкий отблеск той сильной и прекрасной принцессы, которой была раньше.

Именно это и пытался внушить себе эльфийский король, когда очередная мысль о Нуале ненавязчиво, но ощутимо врывалась в его разум, заполняя собой все уголки подсознания. Эти моменты были Нуаде ненавистны до дрожи во всем теле: они заставляли его осознавать, насколько же он зависим от своей сестры и насколько сильна их связь.