Навеки связанные (СИ)

К тому же, она знала, что для благородных эльфов близкородственная связь, тем более, отношения между родными братьями и сестрами, была недопустима, она презиралась. Именно поэтому Селин не сомневалась в том, что Нуада никогда не допустил бы любовных чувств к принцессе Нуале — сама мысль об инцесте между ними заставила любовницу короля передернуться от отвращения, однако этот жест не остался незамеченным эльфом.

— Что-то не так, Селин? — спросил он, впервые за полтора часа нарушив тишину. Нуада на считанные секунды поднял свои желтые выразительные глаза, задавая вопрос, но этого ничтожного времени хватило для того, чтобы тело Селин пропустило волнительную дрожь.

— Нет, мой король, все замечательно, — лукаво улыбаясь, ответила эльфийка, не сводя глаз с фигуры Нуады.

— Приятно слышать, — равнодушно произнес эльф, вновь погружаясь в чтение. Селин не понравилось то, как он с легкостью переключил внимание с нее на свое занятие. Будто его вовсе не интересовал ответ на заданный вопрос.

— Что же пишут Ваши союзники, господин? — Селин решила сделать попытку и разговорить Нуаду: ей надо было знать, что она не просто наложница, согревающая его постель холодными ночами, не просто красивый предмет декора, аксессуар, который служит лишь для того, чтобы придать богатства и изящества комнате.

— А что они могут писать? — вопросом на вопрос ответил Нуада. — Предводители множества народов поздравляют меня с грандиозной победой, выражают свое почтение и просят о том, чтобы вновь, как в забытые времена, объединиться как единый сказочный народ, — быстро, без особого интереса, проговорил Нуада, не поднимая глаз от желтого листа пергамента, на котором под его рукой появлялись новые и новые строки.

— Это прекрасная новость, мой король, — с энтузиазмом проговорила Селин, стараясь показать всем своим видом, что она рада за своего господина.

Нуада на ее слова лишь поднял голову и, увидев в женских глазах смесь заинтересованности, кокетства и радости, подумал о том, что даже взглядом своим его сестра отличалась от других эльфиек.

Глаза — зеркало души, — так гласила одна старая мудрость. Что ж, в этой строке было заложено много правды. И сейчас Нуада, смотря на свою наложницу, вновь сравнивал ее с сестрой, понимая, что ни одна, даже самая совершенная эльфийка, не заменит ему Нуалу с ее чистым и невинным взглядом, водопадом белых волос, наполовину покрытым золотом, и каждым, даже самым малым шрамом, покрывавшем ее тело.

Эти раны и порезы не принадлежали сестре — это были напоминания об ошибках и промахах, совершенных им, Нуадой, а не его миролюбивой Нуалой. Именно поэтому он никогда и никого не полюбит так, как сестру. Признать это Нуаде было не просто тяжело, а почти непосильно.

И как бы не задело его предательство Нуалы, как бы глубоко не зашло его желание сделать ей больно, сломить ее, он не мог не признать, что уже давно безудержно одержим ею. Отрицать это эльф более не мог, да и смысла продолжать убеждать себя в обратном не было никакого.

Ведь ни одну фейри он не полюбит так, как любит Нуалу, ни одна из них не сможет заменить его сестру. И даже Селин, любимая наложница, никогда не станет для него кем-то большим, потому что их плотская связь-ничто, по сравнению с тем единством душ, что связывало брата и сестру, делая их единым целым, заставляя нуждаться друг в друге. Нуада ненавидел эту связь и обожал одновременно, она будоражила кровь, сводила с ума.

Эльф безмерно жалел о том, что полностью закрыл сердце и мысли от Нуалы, что прервал их связь, игнорируя редкие зовы сестры, которая пыталась достучаться до него. Нуада утешал себя лишь тем, что в скором времени принцесса отчается, сломается, и тогда-то только поймет, что они не могут друг без друга, что сломанный надвое клинок не будет так смертоносен, как единый и целый. И он будет ждать этого дня столько, сколько понадобится, ведь сотни лет-ничто в жизни бессмертных созданий.

— Мой король, — из размышлений Нуаду вывел голос Селин и настойчивые прикосновения к его плечу. — Ваше Величество, Вы совсем не слушали меня? — с нотками обиды спросила девушка, смотря сверху вниз на задумавшегося эльфа.

— Да, я задумался, — отрешенно проговорил Нуада, потирая ладонью висок. — О чем ты говорила?

— К Вам пришел посланник, он стоит в дверях, — и Селин указала рукой в сторону низкого юного гоблина в темном одеянии, который стоял в углу, опустив голову, дожидаясь, когда его позовут.

— Подойди, — спокойно, со сдержанной улыбкой приказал Нуада, протягивая руку в пригласительном жесте. Гоблин, услышав слова короля, быстро и нелепо приблизился к эльфу и вручил ему запечатанный свиток.

— Это послание от эльфийского принца Акэла, — с тенью волнения в голосе проговорил юный гоблин, опуская голову.

— Благодарю, — снисходительно произнес Нуада. — Как тебя зовут?

Гоблин поднял голову и, переведя удивленный взгляд с короля на Селин и обратно, поспешил ответить, зная, что не следует заставлять господина ждать.