Навеки связанные (СИ)

— А это, как я вижу, прекрасная сестра освободителя наших собратьев, не так ли? — театрально разведя руки в стороны, проговорил Акэл, ближе подойдя к принцессе и нежно и аккуратно поцеловав ее руку, не сводя своих глаз, в которых игрались озорные огоньки.

Нуала радостно и смущенно улыбнулась, смотря на красивого и статного эльфа, который всем своим видом желал продемонстрировать восхищение фейри. Нуада же, увидев подобную картину, проглотил укол жгучей ревности, которая, словно черная и густая смола, захватила сердце эльфа в плен, обжигая его: короля коробило от осознания того, что кто-то смел так открыто заигрывать с Нуалой и прикасаться к ней.

— Вы уже знаете ответ, Милорд, — спокойно, с благородством королевы, ответила Нуала. — Я очень рада, что могу вновь видеть Вас в добром здравии. Надеюсь, Ваша дорога была легкой и приятной.

— В этом Вы можете не сомневаться, ибо теперь уже никто из смертных людей не препятствовал моему небольшому путешествию, — на этих словах Нуала едва заметно сглотнула, удерживая неприятный и ощутимый ком, что, словно острый камень, застрял в ее горле, мешая дышать. — Вы не представляете, как я рад, что после непродолжительной дороги я могу лицезреть столь прекрасное и обворожительное создание, как Вы — тихо проговорил Акэл, не желая, чтобы кто-то из гостей услышал. Нуала на его слова смущенно и беспомощно опустила взгляд, чувствуя, как все внутри нее противится подобным словам, считая их лишними и неправильными в данной ситуации.

Нуада, чей острый слух не позволил ему пропустить столь выразительные и пламенные речи гостя, несильно сжал ладони, пытаясь справиться с вновь нахлынувшим темным чувством, не имеющим под собой никакой почвы: ведь все, что Акэл говорил его сестре, было лишь формальным обменом любезностей, но никак не выражением заинтересованности и симпатии. Однако король постарался как можно быстрее прервать «очаровательную» беседу между Нуалой и эльфийским принцем.

— Прошу, дорогой друг, займи почетное место подле меня, — с особым уважением проговорил Нуада, указывая на трон, что стоял рядом с его. Принц Акэл, склонив голову в едва заметном поклоне, очаровательно улыбнулся, одарив Нуалу восхищенным и озорным взглядом темных добрых глаз.

Когда же Акэл занял свой трон, Нуада, встав со своего, обвел взглядом собравшихся, что стояли с заинтересованными и радостными лицами, ожидая дальнейших действий и слов своего правителя, который гордым и горящим взором скользил по каждому гостю, собираясь с мыслями: он был прекрасным и искусным воином, но не оратором.

— Сегодня, впервые за много сотен лет, мы собрались здесь, в этом дворце, чтобы отпраздновать столь важный и значимый праздник, — громко и с чувством начал свою тираду эльф, желая достучаться до сердца каждого из присутствующих. — Многие и многие годы наш народ обязан был стыдиться своей сущности, своего лика, которым так брезговали эти ничтожные и тщеславные людишки!

Нуала, слыша подобные речи брата, не могла не посмотреть с надеждой на гостей, попытаться найти в их взглядах несогласие и неприятие слов короля, однако их глаза были полны решимости и огня, которыми они заражались, смотря на своего правителя и освободителя.

Ни в одном лице она не могла прочесть сомнения или сожаления об убитых и раненых людях, беззащитных и слабых против сокрушительного и беспощадного удара Золотой Армии. Все присутствующие, как один, с согласием и уверенностью взирали на ее брата, желая всем своим видом, каждым взором, доказать, что они полностью поддерживают слова эльфийского короля. Это заставило Нуалу обреченно и печально опустить голову, потупив полный сожаления и боли взгляд.

— Человек забыл своих богов, забыл, что существует карма, которая подобна разящему мечу, что безжалостно и беспощадно наносит сокрушительный удар, разрезая даже самые прочные кости. И вот эта самая карма настигла лживых и недостойных людей, заставив их вспомнить, что всегда найдутся силы, превосходящие их собственные. Мы и есть эта сила, непобедимая и сметающая все на своем пути, словно ураган, смерч, цунами! Пусть же теперь человек сполна вкусит горечь и ничтожность положения, в котором совсем недавно пребывал каждый из здесь присутствующих, и возопит всем известным ему богам! — громко воскликнул Нуада, видя, как взгляды присутствующих наполнились огнем и верой, некоторые же из гостей в знак согласия подавали свои уверенные голоса. — И этот день пусть ознаменуется началом новой эры, эры, в которой мы обретем свободу и власть, а человеческий род, наконец, вспомнит, отчего раньше он так страшился темноты! — на этих словах раздались общие раскатистые аплодисменты, что, подобно волне, охватили всех гостей, на чьих лицах читалась искренняя вера в своего вождя и освободителя.

Нуала, видя подобный ажиотаж, вызванный словами брата, посмотрела на сидящего неподалеку принца, надеясь не заметить в его взгляде схожих эмоций, однако Акэл, точно так же, как и другие гости, громко хлопал в ладоши, смотря с уверенностью и восхищением на Нуаду.