Навеки связанные (СИ)

Они были счастливы, а потому их не заботило состояние принцессы, которая пустым взглядом скользила по танцующим фигурам. Нуала же, которой подобная картина служила напоминанием лишь ее собственного безмерного одиночества, глубоко вздохнув, неуверенными и медленными шагами направилась к магическому фонтану: ей хотелось успокоиться, отвлечься от гнетущих мыслей и чувств, что огромным балластом тянули ее на дно, где не было ничего, кроме отчаяния и боли.

Принцесса надеялась встретить Миату, единственную эльфийку, понимавшую ее и желавшую помочь, поддержать, придать сил и уверенности, однако та кружила в медленном и изящном танце с неизвестным Нуале эльфийским юношей, который был одет в красивую, но простую парадную форму, отдаленно напоминавшую форму стражей и воинов.

Увидев радостную и естественную улыбку на приятном лице служанки, принцесса не смогла не испытать искреннего счастья за фейри, которая за столь короткое время стала для нее одним из самых близких существ.

Нуала стояла рядом с фонтаном, в котором волшебные разноцветные яркие существа плескались и игрались, тревожа воду и создавая иллюзии радужных мостов, и заворожённо смотрела на открывавшиеся перед ее взором забавы, думая о том, что даже столь небольшие создания способны приносить радость и отвлекать от неприятных и тяжелых мыслей.

Фейри, поглощенная созерцанием удивительных существ, название которых она даже не знала, ведь видела их впервые в своей долгой жизни, совсем не заметила подходящего к ней красивого и статного эльфа, заинтересованно и восторженно смотревшего на нее.

— Я смотрю, Вы упорно избегаете всех гостей, — мягко проговорил Акэл, и фейри вздрогнула, резко обернувшись и задев рядом стоящего принца шелком светлых волос.

— Нет, что Вы… Просто я не хочу привлекать к себе лишнее внимание, — растерявшись от неожиданного появления эльфа, быстро проговорила Нуала, поднимая на принца свои красивые янтарные глаза и встречаясь взглядом с искренним и восхищенным взором темных глаз.

— Что ж… Боюсь, что не привлекать к себе внимания в подобном образе-невозможно. Вы слишком выделяетесь из толпы, Миледи, поэтому, когда в следующий раз захотите избежать неинтересного и навязчивого общества, надевайте что-нибудь неброское и темное, — не сдерживая озорной и довольной улыбки, проговорил Акэл.

— Благодарю за совет, Милорд, — театрально вежливо ответила Нуала, желая поддержать непринужденную беседу. — Где же Вы были несколько часов назад, когда меня одевали в столь яркий и выделяющийся наряд?

— В это время я преодолевал последние мили, чтобы увидеть Вас и убедиться в том, что сестра моего давнего друга все так же прекрасна, как и сотни лет назад, — без тени наигранности ответил Акэл, чем заставил Нуалу смутиться и отвести растерянный и слегка напуганный взгляд.

— Я надеюсь, что мои старания не пройдут даром, и Вы окажете мне честь и подарите следующие танцы? — все также серьезно спросил Акэл, не отрывая взгляда от лица стоящей рядом с ним фейри.

Он знал Нуалу, а точнее, ее брата, еще с юношеских лет. Акэл всегда уважал наследника короля Балора и восхищался его мужеством, силой и стойкостью. Они вместе учились воинскому делу, тренируясь от заката до рассвета, зарабатывая новые ссадины и боли во всем теле.

В те давно канувшие в Лету годы Акэл так же, как и Нуада, мечтал об опасных и захватывающих приключениях по всему свету. Эти наивные юношеские желания тесно связывали двоих эльфов, заставляя их вновь и вновь уносится мыслями в то время, когда они смогут окунуться в мир удивительных и интересных странствий.

Однако Нуале не было места среди жаждущих приключений юных наследников, живших лишь мечтами и выдуманными картинами будущего, не имеющими с реальностью ничего общего, поэтому принцесса никогда не участвовала в жизни своего брата и его друга.

Фейри всегда предпочитала наблюдать, изучать тех, кто окружал ее изо дня в день — это занятие для нее было подобно спасательному плоту, что не позволял затонуть в пучинах одиночества и непонимания. Ведь у Нуалы никогда не было подруг, тех, кому она могла целиком и полностью доверять, не боясь быть осмеянной и непринятой.

С самого детства она была иной, совсем не похожей на прочих ветреных и вечно парящих в облаках эльфиеек, которые не думали ни о чем другом, кроме как о дорогих и красивых нарядах и богатых и знатных женихах. Нуала предпочитала балам и празднествам тишину и уединение, танцам и играм — книги, а пустым и ненужным разговорам и сплетням — изучение самой себя, своей души, мыслей и чувств.

Лишь Нуада был принцессе действительно дорог, лишь он знал все о ней, ведь, будучи с самого рождения связанными самыми прочными узами, они просто не могли скрывать что-либо друг от друга, не имели права на подобное.

По крайней мере, так им казалось раньше, давным-давно, еще до того, как король Балор осознал, насколько опасна и губительна сия связь для его чад, особенно для любимой и дорогой дочери, чье послушание и уважение приносили старому эльфийскому правителю радость и утешение.