Навеки связанные (СИ)

— Перестаньте мне льстить, Милорд. Вы же знаете, что преувеличение — одна из форм лжи, — серьезно ответила Нуала, однако с ее лица не сходила довольная и легкая улыбка.

— Никогда не замечал за собой этого страшного греха, — изобразив удивление и непонимание, проговорил Акэл, кружа принцессу вокруг себя, заставляя ее багровую юбку походить на яркий цветок, что вращается на водной глади при порывах ветра.

— Мы очень часто не замечаем собственных грехов, зато хорошо видим преступления и ошибки других, — часто дыша, ответила Нуала, чувствуя, как ее щеки пылают.

— Что ж, это вполне разумная мысль, — согласно кивая, проговорил Акэл и, немного подумав, добавил. — Нуала, давайте уже переступим через все эти церемонности и официальности и перейдем на «ты». Мы знакомы уже очень давно, поэтому нет нужды в том, чтобы притворяться чужаками.

— Конечно, Милор… Акэл, — запнувшись, ответила Нуала, радуясь предложению эльфа. — Прости, боюсь, мне необходимо достаточно времени, чтобы привыкнуть.

— Ничего страшного, мне и самому всегда необходимо немало времени, чтобы к чему-то привыкнуть, — снисходительно улыбаясь, проговорил Акэл, когда уже второй танец завершился и музыканты закончили играть. Нуала же в ответ благодарно и признательно посмотрела на принца, впервые за торжество ощущая такую легкость и беспечность.

— Вы позволите отобрать у Вас мою сестру на следующий танец, — раздался рядом до боли знакомый, полный твердости и решительности, голос, и Нуала, на секунды прикрыв глаза, стараясь справиться с подступившей волной страха и волнения, медленно обернулась в сторону брата, который выразительно и внимательно смотрел на нее, не позволяя себя даже моргнуть.

Фейри заметила, как сжимались в мертвой хватке его ладони, как играли желваки на скулах, как меж белых бровей пролегла складка: Нуада был очень зол, однако Нуала никак не могла понять причину этой злобы, внутренне надеясь на то, что все это — лишь иллюзия, созданная ее больным воображением.

— Конечно, друг мой, — все еще пребывая в отличном расположении духа, проговорил Акэл, посмотрев на Нуалу, которая стояла, потупив смущенный и напуганный взгляд в каменный пол.

— Благодарю, — сладко-притворным голосом ответил Нуада, протягивая сестре свою, облаченную в черную кожу, ладонь, которую та приняла, дрожа всем телом от новых прикосновений брата.

Когда же вновь начала играть музыка, король положил на талию Нуалы ладонь, прижимая сестру к своему стройному и сильному телу, второй же крепко и ощутимо сжал другую, вынуждая тело фейри пропустить волнительную и дурманящую дрожь.

Принцесса на секунду посмотрела в сторону, где недавно стоял Акэл, однако увидела лишь его удаляющуюся фигуру, проходящую мимо большого количества пар, что плотно стояли друг к другу, ожидая начала танца.

Сердце Нуалы сильно забилось в грудной клетке: постепенное осознание происходящего заставляло ее дрожать всем телом, ощущая на своем горле невидимые щупальца, душившие и мешавшие нормально дышать, заставлявшие совершать глубоки и частые вдохи-выдохи.

Нуада же, сильнее прижав к себе хрупкую и статную фигуру сестры, повел ее в танце уверенными и отточенными движениями, словно эльф был всю свою сознательную жизнь вовсе не жестоким и беспощадным воином, а миролюбивым и праздным юношей, любившим балы и различного рода увеселения.

— Я вижу, ты боишься меня, — тихо, почти шепотом, пробирающим до костей, проговорил Нуада, наклоняясь к лицу принцессы, вынуждая ее отворачиваться, пряча смущенный и напуганный взгляд от его выразительных и ледяных янтарных глаз. — Странное дело: буквально минуту назад ты улыбалась, вся светилась от радости, когда с тобой танцевал принц Акэл, теперь же ты вся дрожишь, прячешь свой взор, лишь бы не смотреть мне в лицо…

— Что же такое, милая сестрица? Мое общество тягостно тебе или же противно? — не переставая смотреть прямо в лицо Нуалы, спросил Нуада, и в его голосе читались злость и недовольство.

— Нет, брат мой, — только и проговорила Нуала голосом, в котором слишком отчетливо читались страх и волнение. Принцесса, преодолев себя, подняла взгляд на Нуаду, который находился совсем близко, настолько, что его дыхание ощутимо касалось лица фейри.

— Тогда почему же ты вся дрожишь? — лукаво и иронично спросил Нуада, кружа принцессу по Большому Залу на виду у десятков пар любопытных глаз, что со всех сторон окружали эльфийских наследников, следя за каждым их движением.

Некоторые из гостей недовольно и непонимающе переглядывались, удивляясь тому, как король прижимал к себе собственную сестру, как смотрел на нее, даже не пытаясь скрыть испытующего и проницательного взгляда.

Гости понимали, что между близнецами происходило то, чему сложно было найти объяснение или оправдание. Какая-то обоюдная борьба, противостояние, об истинных причинах которого никто не знал.