Навеки связанные (СИ)

— Доброй ночи, брат, — ответила Нуала, в чьем голосе не читалось ничего, кроме безмерной усталости и печали.

Отвернувшись от брата, Нуала медленно, словно пребывая во сне, преодолевала каждый дюйм Большого Зала, ловя на себе непонимающие и подозрительные взгляды сказочных существ. Однако принцесса более не обращала на них никакого внимания, погруженная в тяжелые, разрывающие ее на части, мысли.

Когда же она подошла к массивным деревянным дверям, один из стоящих возле них эльфов, поклонившись, вызвался проводить Нуалу до ее покоев. Фейри не помнила, что ответила на его слова, и ответила ли вообще: происходящее вокруг теперь казалось подернуто туманной дымкой, не позволявшей что-либо увидеть, рассмотреть или услышать.

Нуала не знала, как дошла до знакомой двери, ведшей в ее покои, однако, когда она зашла в просторную комнату, ее сердце объяла невыносимая боль, от которой захотелось кричать.

То, что сказал ей Нуада, полностью уничтожило ее, заставив испытать ужас и отчаяние. Она не могла поверить в то, что брат произнес настолько чудовищные и пугающие слова, заставившие фейри пролить единственную за долгие месяцы слезу.

Нуала верила в то, что Нуаду можно спасти, что именно она и сумеет сотворить чудо, вытащив его из бездонной ямы безумия и жестокости, в которой он стоял, по пояс погруженный в черную зловонную и густую субстанцию, не дававшую возможности пошевелиться, выбраться из нее, не увязнув еще сильнее.

Теперь же сердце фейри преисполнилось сомнениями и отчаянием, и она не знала, что заставит брата избавиться от мыслей об уничтожении человеческого рода. До этого вечера Нуала наивно полагала, что ее любовь спасет эльфа от падения, однако теперь ей казалось, что она безразлична Нуаде.

Он видел в ней собственность, личную вещь, которую просто не хотел с кем-либо делить, но не любимую и дорогую сердцу сестру, ради которой раньше готов был сделать что угодно. Нет, то время прошло, как и прошли, канув в небытие, чувства эльфа к принцессе, оставив после себя лишь желание самолично обладать Нуалой, словно красивой и ценной безделушкой.

И теперь Нуала с силой сжимала ладонью рот, сдерживая крики отчаяния и боли. Ей надоело бороться, противиться происходящему безумию, ведь эта борьба не приносила ничего, кроме опустошения и горечи в душе.

— Создатель, за что мне все это? — взывала Нуала к пустоте, смотря на потолок, будто бы ища невидимого собеседника. — Я не могу так больше! Мне тяжело бороться, невыносимо противиться неизбежному… Что даст мое непризнание действительности? Оно ничего не изменит, не поменяет решения брата! Почему же я тогда противлюсь настоящему, почему раздираю себя изнутри?

— Я не могу так больше… Я устала чувствовать одиночество и отчужденность, я устала сражаться в одиночестве… — голос Нуалы стал совсем сиплым, и она уже не могла не испытывать усталости и слабости во всем теле.

Фейри спустилась на постеленную рядом с кроватью шкуру и уткнулась лицом в шелковые простыни, чувствуя, как голова наливается свинцовой тяжестью, а в виски вонзаются сотни длинных и острых игл.

Это неприятное ощущение вынудило Нуалу поморщится: она сняла с головы золотой венец и со всей силы бросила его в противоположную стену, услышав, как он отскочил от поверхности и громко упал на пол.

Отрешенно смотря на украшение, фейри подумала о своем брате, о добром и радостном принце Акэле и о том, что, каким бы чудовищем не был Нуада, она не променяет его ни на кого и ни на что.

«Не бойся, брат, я не брошу тебя, ведь без меня ты окончательно погибнешь. А я не хочу допустить этого» — пронеслась горькая мысль в голове Нуалы прежде, чем она провалилась в сон, будучи не в силах более что-либо делать и говорить.

========== Глава 7. Часть 1. ==========

Нуала проснулась от того, что почувствовала, как кто-то упрямо, но аккуратно, трясет ее за плечо. Открыв заспанные глаза, фейри долго не могла сфокусировать взгляд на фигуре, что стояла совсем не далеко от нее.

Проведя ладонями по лицу и глазам, Нуала постаралась согнать остатки дурмана, и когда взор вновь стал ясным, не задернутым туманной дымкой, она посмотрела на стоящую рядом с ней эльфийку, которой оказалась Миата.

Губ принцессы тронула мягкая радостная улыбка, однако она исчезла, стоило фейри взглянуть на обеспокоенное и взволнованное лицо служанки и на золотой венец, который она держала в ладони.

— Добро утро, Миата. Что-то не так? — обеспокоенно спросила Нуала, попытавшись встать со шкуры, на которой она и заснула, будучи этой ночью полностью опустошенной и бессильной. Однако стоило ей аккуратно и медленно подняться, как все тело заныло и закололо от неудобного и непривычного положения, в котором фейри провела много часов.

— Доброе утро, госпожа, — фейри наклонила голову в поклоне, однако не отвела напряженного взгляда от принцессы. — Думаю, это мне стоит задать Вам подобный вопрос… С Вами все хорошо, Миледи? Что-то произошло? Вы вчера рано покинули торжество, а утром следующего дня я нашла Вас в покоях, лежащей чуть ли не на полу…