Навеки твой

Оглянуться не успела, как была поглощена стеной. Буквально! Меня засосало с такой силой, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Падение на каменный пол отозвалось болью в каждой клеточке тела. Застонала и попыталась встать.

– Вам никогда не говорили, что распускать язык чревато для здоровья?

Резко повернула голову на голос и тут же об этом пожалела.

Императрица выглядела впечатляюще. Она сидела в кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и наряд не скрывал ее безупречную кожу. Алое платье показалось мне сполохами огня, если не кровью, кровавой рекой, так оно льнуло к ее телу, оставляя полоску оголенного бедра.

«Странное место! – подумала я. – Голые каменные стены и единственное кресло по центру!»

Можно было сказать, что женщина невероятно красива, только хищное выражение лица портило всю картину. От нее веяло ужасом и болью. Я сжалась в комок, остро почувствовав холод каменных плит.

– Глупая девочка, маленькая напуганная птичка, – певуче произнесла императрица и рассмеялась.

Ее смех больно резал слух, высокие ноты переплетались со скрипом. Так в пансионе иногда скрежетала доска, когда по ней проводили мелом. Я отчаянно сдавила уши руками, лишь бы не слышать зловещего хохота.

«Что вообще происходит?»

Поджала ноги и постаралась выпрямиться, насколько могла. Спина горела от удара об пол, ощущалось, что есть ссадины и порвано платье. Впрочем, одежда не самое главное, лишь бы выбраться отсюда живой.

– Итак, что мы имеем. – Императрица резко оборвала смех. – Напуганная мышка, которая думает, что у нее сердце тигра. Кому и что ты успела сказать? И не ври.

Женщина взмахнула рукой, моя голова дернулась. Готова поклясться богами, она до меня не дотронулась, но пощечина вышла настоящей!

– О чем сказать?

Сглотнула кровь из разбитой губы. Температура в комнате опускалась, на тело волнами набегала дрожь, я боялась прикусить язык, отвечая этой ненормальной.

Может, это была защитная реакция сознания, может, что-то еще, но взгляд цепко следил за императрицей, а мозг лихорадочно искал пути отступления. Я не могла объяснить природу своего страха, но четко знала, что саму императрицу не боюсь. Мне страшно оттого, что она может сделать с моим телом.

– Ах, бедная, бедная девочка! – тоненьким голосочком воскликнула императрица и кинулась ко мне. – Ах, у тебя кровь!

Я смотрела на нее и не могла понять, что происходит. Всего секунду назад она меня ударила, а сейчас вытирает рот собственным платьем и участливо смотрит в глаза!

«Безумная!» – стрелой промчалась мысль.

Страх ледяной змеей забрался в душу. Медленно отползая, я по-настоящему испугалась за свою жизнь. Женщина, сидя на корточках, раскачивалась, обхватив себя руками. Плача и причитая, смотрела вокруг взглядом, в котором не было и крупицы разума.

Растерянность и оцепенение спали, я поняла, что появился шанс сбежать. Рассматривала помещение на предмет двери, но не находила ее! Комнатушка размером не больше двух чуланов, как и положено кладовой, окон не имела, но не было и хлама. Вообще никаких предметов, даже намека на них! Лишь пустота и единственное кресло по центру.

– Боюсь, боюсь, – шептала леди, – не хочу, не хочу!

Слезы текли ручьем, ее тело била крупная дрожь. Минуту назад я и представить не могла, что буду жалеть ее, а сейчас обнимала и даже шептала какие-то слова, успокаивая.

Сколько это длилось, не знаю, время будто растянулось. От всхлипываний леди разыгралась мигрень, к горлу подступала тошнота.

Я уже ничего не говорила, лишь прижимала к себе императрицу, которая вдруг превратилась в маленького испуганного котенка. Она жалась ко мне, хваталась за мои плечи и наконец уронила голову мне на грудь.

– Папа и тебя запер, да? – хрипло спросила.

Ответить я не успела.

– Меня снова будут трогать и появится кровь! Везде! Вот, смотри!

Леди выпрямила ноги и приподняла подол платья. На секунду замешкалась, словно удивляясь своему телу.

– Здесь всегда много крови, когда он отдает меня лордам! – трагическим шепотом просветила меня, касаясь внутренней стороны бедер. – И синяки везде, тут и тут, и лицо болит, очень-очень!

Я не могла воспринимать ее как женщину и мысленно называла собеседницу ребенком. Она будто действительно стала моложе, точно младше меня! Пока я размышляла, девушка с застывшей на лице гримасой ужаса иступленно трогала свои плечи, живот, шею.

– Тише, – повинуясь порыву, вновь прижала ее к себе, – никто тебя не отдаст.

– Ты не отдашь?

– Я, – вздохнула, выпустив облачко пара изо рта. В каморке становилось все холоднее, единственным источником тепла были мы с императрицей. – Сколько тебе лет?

– Четырнадцать.

Богиня милостивая! Как взрослая женщина могла превратиться в подростка?! И что значит – запер отец и отдаст лордам? Что, демон возьми, с ней делали мужчины, раз она была вся в крови?!

– А тебе? – спросила она, доверчиво меня обняв.

– Восемнадцать. Давай сядем, – решившись, предложила я. Лежать на каменном полу – не самая удачная идея, и я была уверена, что в этом кресле мы обе поместимся.

– Давай, только, чур, я к тебе на колени!