Нависшая угроза

Он сделал то, что считал нужным для народа марки Капеллы, но он не был уверен, что это было правильно. Воспитанный при дворе герцога, он полностью был уверен, что феодализм был лучшим из всех возможных режимов. А сейчас он восстал против своего сюзерена, отбросив честь и долг. И хотя он был полностью уверен, что Катерина уже предала свой долг перед гражданами, как Федеративного Содружества, так и Лиранского Альянса, и, таким образом, лишилась своего права на трон, он не мог приглушить приступ муки совести.

Не важно, как бы он этого не хотел, но было слово, определяющее путь, на который он только что вступил. Его называют «измена».

1

Куда делся принц Виктор? Этим вопросом в данный момент задаются спецслужбы по всей Внутренней Сфере. Его видели в последний раз в бою на Тиконове, и его внезапное исчезновение встревожило многих. Мы можем только строить догадки. Двинулся ли он дальше в Федеративное Содружество, на Новый Авалон, приближаясь к своей цели – свержению своей сестры, Катерины? Или же верные Катерине силы нанесли достаточно сильный удар, чтобы заставить его скрыться? Только время покажет.

Пиратская передача организации «Люди за единство», Толкотт, Федеративные Солнца, 25 апреля 3065 года

Испытательный полигон имени Джейсона Хасека

Окрестности Сасо, Нью-Сиртис

Марка Капеллы

Федеративные Солнца

27 апреля 3065 г.

Нью-Сиртис был арктическим миром, скованным вечным ледниковым периодом, лишь небольшая зона на экваторе имела тропический климат. На северном континенте, покрытом ледниками, располагалась столица планеты – Сасо. Терзаемый буранами и лютым холодом, город представлял собой трудную мишень для любого врага.

Но никто не был уверен в его вечной неприступности. Через несколько месяцев гражданской войны Джордж Хасек отозвал Восьмой Сиртисский фузилерский полк с Лотаря, а затем нанял «Авангардный Легион», наёмников, известных своей ненавистью к Лиранскому Альянсу. Шесть месяцев спустя наступила очередь полка Лёгкой Гвардии Дэвионов с Мендхэма рядом с капелланской границей. Они проводили совместные учения несколько месяцев, готовясь к обороне Нью-Сиртиса, но пока что фузилеры не могли взять верх над гвардией.

Подполковник Грейсон Эдисон, командующий третьим батальоном фузилеров, ещё раз проверил вспомогательный экран и улыбнулся, продвигаясь через заснеженный каньон Фростфолл. В точности, как и планировалось, он и одиннадцать остальных боевых мехов его роты собирали информацию о последней замеченной позиции дэвионовской гвардии. На скорости в сорок три километра в час его мех бодро шёл пятиметровыми шагами по промороженной земле, пока он сидел в кресле и предвкушал предстоящую битву. У него был туз в рукаве, и ему не терпелось им воспользоваться.

– И это твой боекомплект? – произнес в его наушниках голос, принадлежащий Джонатану Томлинсону, заместителю Грейсона, который держался справа в своем «Ягермехе III». Джон был чудовищно саркастичен и поддевал всех при каждой возможности.

– Да. А что не так?

– Что не так? Да хотя бы то, что для пилотирования гордости всей марки Капеллы из всех мехвоинов генерал выбрал тебя. А ещё то, что ты затем просто обменял свою гаусс-пушку на эти сорокамиллиметровые автопушки. Парень, с этими реликтами сражались в первой наследной войне. Если тебе так хотелось получить АП, почему бы не взять роторную? Я вот обожаю свои ультра-АП, но что бы я смог натворить хотя бы с одной из этих РАП…

Грейсон немного посмеялся:

– В одном я с тобой согласен. Этот «Темплар» определенно лучшая лошадка, что когда-либо у меня была. Я понятия не имею, почему генерал Ричардс удовлетворил мою заявку, но не собираюсь спорить.

Наверное, в сотый раз он с удовлетворением оглядел кабину совершенно нового меха. Всё – от его основного и вспомогательных экранов, до прицельных джойстиков и педалей ножного управления скоростью и направлением меха – сверкало, как только могла сверкать машина, только что сошедшая с конвейера. Даже запах краски и чистящих веществ был сладок.

За десять лет службы Грейсону довелось управлять самыми разными мехами, но они все были старыми моделями, иногда вековой давности. Пропитанные грязью, потом и запахом страха множества других воинов, они выглядели родными, как старые друзья семьи.