Навклер Виал 3: Темная цель

Утренние часы путешественники упустили, зато на рынке стало свободнее. Почему-то работорговцы предпочитали продавать свой товар в ранние часы, словно это только что выловленная рыба. Виал мог бы ответить на этот вопрос, но его спутники не спрашивали.

На рынке оставались только те люди, что торгуют дорогим, но качественным товаром: девушками и юношами, пусть без особых навыков, но возраст дает им преимущество; могучие варвары, которых грешно приковывать к скамье гребцов; знатоки языков, ремесел, даже поэты и художники – этот товар самый дорогой.

Сам рынок не представлял ничего особенного. Ранний товар уже продали, помосты, где происходил торг, пустовали. Лишь слуги или рабы подметали эти места. Вокруг рынка с помостами располагалось несколько магазинчиков. Ни вывесок, ни зазывал, покупателям и так известно, кто чем торгует.

Только надписи на стенах указывают на то, чем здесь занимаются. Больше всего было оскорблений и обвинений в адрес продавцов. Обычно их называли нечистыми на руку, сводниками, мясниками и даже продавцами собственных мамаш.

Была тут и лавка кузнеца, только торговал он не гвоздями и ножами, а кандалами. Больше ничем, иное тут не покупали.

– Довольно уныло, – заметил Эгрегий. – Это точно крупнейший рынок?

– А в Циралисе больше?

– Я там не бывал, но…

– Бывал, рядом с бычьим рынком.

Эгрегий удивленно уставился на товарища. А ведь он даже не знал, что находится на той площади.

Виал не стал объяснять, что в нынешние времена рабские рынки… пустуют. Домашние рабы редко попадают на подобные рынки, землевладельцы договариваются между собой и обмениваются товаром. Единственным источником остается пиратство и грабеж, что сопряжено с определенными сложностями.

Так что цены на рабов сейчас высоки. И сложно найти подходящих людей. Благо только, что в Поллиэтии многих людей отдают на рынок из-за долгов.

Виал решил направиться в ближайший магазин. Зачем блуждать по рынку.

Лавка была небольшой, чем-то походила на магазин тканей. Тряпки тут тоже продавались, но среди них были иные предметы, указывающие на истинное предназначение магазина: кнуты, веревки, ошейники, и даже чернила. Пожилой раб встретил гостей немигающим взглядом, оценил их и вернулся к своему занятию – он читал. Перед ним лежали писчие принадлежности, а в коробе с чернилами находились иглы, с помощью которых раб наносил клейма на товар.

– Есть в этом что-то унизительное, – сказал Виал по-гирцийски, – что рабы клеймят своих собратьев.

– Лучше клеймить, чем быть клейменным, – возразил Эгрегий.

Глядя на все это, он понимал, как повезло ему с хозяином.

Хенельга предпочла остаться за спинами мужчин и ничего не говорить. Она быстро переняла правила игры, распространенные в Виоренте, и не болтала при посторонних.

– Где твой хозяин? – спросил Виал у раба на его языке.

Раб кивнул на занавесь, что разделяла комнаты. Не очень вежливо со стороны торговца заставлять покупателей ждать.

За занавесью находилась большая комната, где на тюфяках расположились обнаженные женщины. Большинство из них спало, две девицы играли в шашки, а одна занималась вышиванием. На посторонних они покосились, но ничего не сказали.

– Бери, что хочешь, – Виал покачал головой. – Странное у местных представление о торговле.

И пусть говорил он на родном языке, хозяин этого магазина прекрасно понял гостя. Появился он из-за ширмы, за которой располагался его кабинет. Работорговец был тиринцем, что не удивило Виала. Сами данаи предпочитают не заниматься грязным ремеслом, даже если это приносит огромный доход. Торговля, красильни, ремесла – пусть этим занимаются чужестранцы.

Тиринец носил традиционный для своего народа цветастый халат, курчавая борода блестела от ароматного жира, была украшена бусинами. Подведенные глаза, отсутствие пояса, босые ноги с украшениями на щиколотках… ну словно женщина явилась пред ясны очи гирцийца.

Война между их народами еще не началась, да и местный торговец мог не знать о сложностях на западе. А если и знал, то что с того? Во время войн серебряные монеты теряют в весе, зато их стоимость растет.

– Хайре, уважаемый гость, – обратился тиринец к покупателю, – не стоит переживать за мой товар.

Говорил он на гирцийском с едва заметным акцентом, наверняка прожил на западе несколько лет, пусть среди своих собратьев, но дела вел с местными. Вот язык и подтянул.

– Меня зовут Иаван, – продолжил работорговец. – Позволите угостить дорогих гостей вином?

– Оставь! Побереги мое время, собрат по делу, и скажи, ты только юными цветами торгуешь?

Тиринец удивился, но быстро сообразил, как вести дело.

– Нет, дорогой гость, через мои руки проходят не только эти юные, не увядшие цветы.

– Замечательно! – Виал представил себя и своих спутников. – Хочу заметить, что приятно говорить на родном языке с тобой. Устал я от местного лающего наречия.

– Понимаю, так же приятно мне, видеть собратьев, что редко посещают Виорент, но речь западного гостя мне тоже приятна. У меня два брата живут в вашем Городе, мы часто переписываемся, может вы…

– Нет, не встречал, – отмахнулся Виал.