Навклер Виал 5: Рассеченный мир

Ни времени, ни влияния, ни тем более – армии, у путешественников не было.

Потому они просто решили вернуться к проливам. Проделывать весь путь обратно – глупо.

Уйдя от развалин Скирты, путники расположились в пещере в ближайших холмах. Все холмы были изрыты подобными «лакунами», словно то были рукотворные строения. Каменные хижины, которые не подвержены ни времени, ни огню. А разыскать подобные укрытия не под силу варварам.

– Нам нужна лодка, – греясь у костра, сказал Эгрегий.

– Согласна, но где ее раздобыть? Данаи не заходят в эти воды.

– Теперь не заходят, да, – Эгрегий бросил в огонь ветку.

Искры полетели во все стороны. Эгрегий наблюдал за ними, а потом сказал:

– Лодка есть у варваров.

– Людоеды? Это безумие.

– Риск оправдан.

– Ты только хочешь так думать. У нас не получится отбить лодку у быколюдей.

– Получится.

Эгрегий отвернулся к стене, делая вид, что укладывается спать. Хенельга поняла, что от друга теперь ничего не добиться. Возможно, утром он поменяет решение.

Словно не вспоминая о ночном разговоре, они собрались утром и направились на запад. Той же дорогой, по которой пришли в эти гиблые земли. И вся прибыль уместилась в кожаном мешочке на поясе Эгрегия. Память и ненависть. Словно этого он мало накопил.

Возможно, стоило подумать о положительных результатов похода. Но как бы Хенельга не ломала голову, она не видела ничего хорошо в случившемся. Они только потеряли время, а обрели печаль. Поход явно не удался. Виалу стоило настоять и запретить Эгрегию уходить.

Только тут у Хенельги возникла мысль, что Виал намеренно не противился решению друга. Пусть столкнется с прошлым, чтобы оно наконец-то отпустило его. Возможно, навклер предполагал такой исход. Ведь в любой войне убивают мужчин, немощных, а женщин и детей продают в рабство. Иначе как Эгрегий оказался в Гирции?

Судя по времени, прошедшем с гибели Скирты, Эгрегий как раз мог застать набег. Не помнит о нем, так потому что не хочет? Или все было проще, на что тоже мог указать Виал – лишний ребенок был продан, если не брошен на улице.

Виал поступил жестоко, хотя не замарал рук.

Хенельга помотала головой. Эти мысли могли не соответствовать действительности. Она может переоценивать старшего товарища. Тот, конечно, многоопытный и славен хитростью, но ни одному человек не под силу рассчитать происходящее так далеко.

– Ты сомневаешься? – спросил Эгрегий. – Я не отступлюсь. Нам нужна лодка, а ближайшая у быколюдей.

– Это безрассудно. И смертельно опасно.

– Мне не страшна смерть. Ведь я уже мертв.

– Глупости! Ты дышишь и ходишь.

– Но мертва душа, – Эгрегий поднял руку, – послушай. Я не собираюсь оставаться здесь. Я ищу битвы, чтобы, как сказали бы умные люди, из пламени выковать новую цель! Или типа того. Не знаю.

– Я понимаю.

– Смерть мне не страшна. Встречи с ней я не ищу.

– Так может, не стоит рисковать.

– Уйдя по суше, я бы поступил, как прошлый я. Хватит бежать! К тому же, варвары наверняка уже ищут нас. Они будут преследовать нас.

– Возможно.

– Так бы поступил любой чужак. А эта земля – моя! Так же как и их, наверное, – Эгрегий задумался на мгновение. – Не знаю, как объяснить. Короче, явная опасность лучше, чем неявная. К ней мы можем подготовиться. Понимаешь?

Хенельга кивнула.

– Я не держу тебя. Не прогоняю! Но не держу. Ты можешь уйти, если так желаешь. Только я считаю, что это опасней. Уходи на восток тогда, там какие-то варварские царства. Уж лучше, чем людоеды.

– Я остаюсь.

Эгрегий вздохнул с облегчением. Он знал, что подруга его не бросит, но все же до конца не был уверен в этом.

Пройдя на запад, они не обнаружили варваров, что швартовались тут несколько дней назад. Ни судна, ни следов на гальке – ничего. Словно быколюди были призраками и испарились, как только пристали к берегу. По поверьям колонистов, быколюди на самом деле были призраками. Туманы, частые здесь осенью, становились прикрытием для набегов дикарей.

Но все же, они люди. И умирают как люди. А туман может как помочь им, так и навредить.

Спустившись ближе к берегу, путники шли под прикрытием тяжелых, словно осязаемых облаков. Видно было не больше чем на два шага вперед. Звуки искажались, ударяли по людям со всех сторон. Глухие стоны и щелчки могли принадлежать варварам, что общались между собой на диковинном языке.

Лишь к полудню бриз немного разрывал плотную вуаль. К тому времени одежду пропитывала тяжелая влага, приходилось скидывать с себя туники. И не так холодно, и легче идти.

Эгрегий опасался внезапного нападения, потому предпочитал подставить лицо холодному ветру. Мокрая шерстяная одежда сковывала бы движения. От сырости веревки самодельной пращи потеряли эластичность и растянулись. Ложе для снаряда едва удерживало камень.

– А ведь я ее освоил в Гирции, – сказал Эгрегий.

– Твои родичи не пользовались?

– Не… полагали такое оружие варварским. Копье и меч – вот достойно воина.