Навсегда твоя роза

Неделя, прошедшая после танцев, показалась Рафферти лучшей в жизни. Жители Хоумстэда стали относится к нему как к уважаемому горожанину, забыв о том, что он приезжий. Строительство отеля шло по графику, мебель должна была прибыть на следующей неделе, и каждый вечер они с Розой поднимались по лестнице и шли в его комнату.

Майкл удивлялся чувству умиротворения, которое испытывал, находясь в маленькой гостиной и наблюдая, как жена чинит его рубашку, порванную о гвоздь. В доме стояла тишина, только на столе мерно тикали часы. Теплый июньский ветер шелестел листьями, да изредка доносилось кваканье лягушек.

Эти тихие деревенские звуки должны были бы наполнить его нетерпением. Во всяком случае, пару месяцев назад. Если бы Рафферти не приехал в Хоумстэд и ужинал в шикарных особняках друзей, посещал бы балы и общался с представителями высшего света Сан-Франциско, он не сидел бы сейчас в тишине и не наблюдал за красивой женщиной, которая чинит его рубашку. Не попади он в этот городок, он не обсуждал бы сделки в прокуренных комнатах, даже не замечая шумных голосов спорщиков в клубе.

Свершилось чудо, ибо Майкл не испытывал сожаления. Он чувствовал себя расслабленным и довольным. Более того, по-настоящему счастливым, как никогда в жизни. Для полного удовлетворения всех желаний не хватало только одного: заставить Розу признаться, что она любит его.

Как научить жену доверять ему? Как добраться до сердца, которое она охраняет с такой тщательностью?

Роза отложила шитье и потерла глаза рукой. Потом заметила, что муж наблюдает за ней, и просто ответила ему добрым взглядом.

Майкл пытался догадаться, какие мысли одолевают ее.

— Я устала, — наконец сказала Роза. — Думаю, пора спать.

Рафферти моментально представил жену в постели с откинутыми простынями. Роскошное обнаженное тело. Его охватило желание.

— Мне тоже пора, — прошептал он хриплым голосом, сдерживая страсть.

Почему она так легко возбуждает его? Майкл не был новичком в сексуальных делах, но никогда не чувствовал такого всепоглощающего голода. Ему всегда не хватало Розы, сколько бы раз они ни занимались любовью. Даже после недели аппетит не прошел. Он увеличивался с каждым днем.

Они одновременно поднялись, и тишина словно испарилась. Воздух вибрировал от безумных невысказанных эмоций.

Майкл понимал, что даже держа Розу в объятиях и чувствуя ее желание, не может добраться до ее сердца, хотя искренне надеялся, что когда-нибудь это произойдет.

Позднее, значительно позднее Роза прислушивалась к мерному дыханию мужа, понимая, что он наконец-таки заснул. Стараясь не разбудить его, она выскользнула из ослабевших объятий и встала с постели. Набросив ночную рубашку, девушка подошла к окну.

Ночное небо приобрело чернильный цвет, на нем рассыпались тысячи звезд, но луны не было. Землю покрывала темнота различных оттенков черного.

В этот момент Роза чувствовала себя в безопасности. Она ощущала себя любимой и желанной, хотя знала, что это пройдет. Майкл уедет, как когда-то вернулся отец. Хрупкое счастье, которое она нашла, исчезнет, как туман.

Но не сейчас. Еще есть время.

На следующий день дилижанс прибыл в Хоумстэд по расписанию. За ним клубилась густая пыль, заставляя прохожих кашлять и протирать глаза.

— Приехали, — прокричал кучер, спрыгивая с сиденья, и распахнул дверь. — Добро пожаловать в Хоумстэд!

Джон Томас Рафферти выскочил первым и наметанным глазом оценил городок, потом повернулся и помог жене выйти из экипажа. За Кэтлин следовали Джозеф, Колин, Син и Фианна.

Джон Томас еще раз обернулся и сказал:

— Сначала устроимся, а потом я разыщу Майкла.

— Мы его разыщем, — твердо добавила Кэтлин.

Глаза у мужа сузились, но он предпочел не спорить, ибо понимал: сие бесполезно. Ее зеленые глаза возражений не терпели.

Джон Томас нашел кучера, когда тот разгружал багаж.

— Можете порекомендовать хороший отель?

— В Хоумстэде только постоялый двор, гостиница еще не готова, — и он показал. — Вниз по дороге.

— Спасибо, сэр. Мы высоко ценим вашу помощь.

— Пошли, дети, — ласково позвала Кэтлин. Семья перешла улицу и по разбитому тротуару миновала каретный двор, кузницу, салун, парикмахерскую и баню. Вскоре они увидели вывеску «Постоялый двор». Напротив строился отель.

Джон Томас замедлил шаг, глядя на почти готовое двухэтажное здание.

— Парень рехнулся, — пробормотал он.

— Или влюбился, — добавила жена, когда они разом остановились на месте.

Рафферти посмотрел на Кэтлин.

— Ни один мужчина не лишится наследства, чтобы жить в подобном городе ради любви.

— Нельзя сказать, что твой сын бедняк. У него приличное состояние. Ему не нужны твои отели, чтобы существовать вполне достойно.

— Чушь! С шести лет он мечтал только об отелях «Палас». Как ты думаешь, почему он вечно сражался с Диллоном? Гостиницы для Майкла — смысл всей жизни.

Кэтлин мирно улыбнулась.

— А как насчет его жены?

— Эта авантюристка, видимо, охотится за состоянием и оставит Майкла, если получит приличную сумму.

— А вдруг она действительно любит его?

Джон Томас презрительно хмыкнул.