Навсегда твоя

Мужчина подходит ближе, прожигает меня гневным взглядом:

– Молчишь. Устроила все эти ненужные сложности и молчишь? Отвечай!

В следующую секунду он замахивается и наотмашь бьёт мне по лицу. Скулу прожигает боль, я не удерживаюсь на ногах и неловко заваливаюсь на торец дивана, стоящего рядом. Прикладываю ладонь к щеке и, подобрав ноги, вжимаюсь спиной в спинку. Мои пальцы ледяные – то, что нужно.

– Я не могла позволить, чтобы вы разлучили меня с сыном! Вы не имеете на это прав!

– А ты, значит, имела право разлучить меня с моим сыном? Думала, настроишь его против меня, повертев перед ним задом, и будешь свободна? Мне казалось, что я чётко дал понять, что моё принадлежит мне. Ты – моя. И твой сопляк – мой.

– Нет! Митя сын Славы! И мы не позволим вам забрать его у нас, – шиплю я сквозь зубы и боль.

– Успела ему доложить, выходит. Только вот, что сделает твой защитник из-за решётки? Ни-че-го. Пожалуй, обстоятельства сложились вполне удачно. Мой сын сам же мне и помог избавиться от него. Ты помогла, настроив его против меня.

– Но…

– Да, дорогая, я засажу его далеко и надолго. Унизить меня на глазах моих друзей, украсть мою жену и присвоить себе. За всё приходится платить – простая истина.

– А когда заплатите вы, в таком случае?

– О, нет-нет. Я в отличии от сына, не взбалмошный птенец. Не легкомысленный сопляк, который не способен думать наперёд. Такие, как я, не платят, они берут то, что принадлежит им по праву.

– Вы подлец! Слава ваш сын! Вы не можете с ним так поступить!

– Могу. Заведу другого сына и в этот раз воспитаю его с должным уважением к отцу. – Мужчина склоняется ко мне, шепчет хищно: – И ты, как моя жена, мне в этом поможешь.

– Что… Я лучше умру, чем позволю вам хотя бы прикоснуться ко мне!

– Умрёшь, – соглашается он, выпрямляясь. – Но оставишь мне сына или внука. Я ещё не решил. Любой из этих вариантов мне подходит, дорогая. А пока… Мы возвращаемся домой.

Мужчина отворачивается от меня и кивает своим парням.

Я подскакиваю с места, огибаю диван и цепляюсь пальцами в его спинку:

– Я никуда с вами не поеду!

– Обойдёмся без истерик, – пренебрежительно замечает этот монстр. – Берите её и мальчика, я буду ждать в машине.

– Нет!

Я кидаюсь в спальню, преграждаю вход двинувшимся сюда мужчинам. Сейчас мне плевать, что они вдвое больше и сильнее меня. Я не отдам им Митю! Не позволю забрать нас, как вещи, и отвезти в ненавистный дом!

Первого я толкаю в грудь, но словно пытаюсь сдвинуть стену, он лишь слегка покачивается назад и в ту же секунду хватает меня своими ручищами за талию, легко переворачивает к себе спиной и держит за живот. Я верчусь, брыкаюсь, что-то кричу. Слышу, как плачет Митя, и это добавляет мне агрессии. Попадаю пяткой захватчику в коленную чашечку, он глухо ойкает, чуть расслабляет руки, и я молочу локтями по его плечам.

Второй мужчина проскальзывает мимо нас, берёт на руки моего малыша…

И я завываю белугой.

Мне не справится с ними!

Но я не сдаюсь.

Слёзы застилают глаза, я пытаюсь вырваться, бью руками и ногами по чему попадаю. Но мои ноги ловят другие руки…

Меня извивающуюся тащат из квартиры.

Ненавижу его! Всем сердцем ненавижу!

Не спаслась. И не спасла сына.

Грубая ладонь накрывает мой рот, когда меня вытаскивают в подъезд. Мне трудно дышать. Я буквально задыхаюсь от ужаса. От безысходности. Слабости!

Какая же я жалкая! И наивная, раз решила, что могу уйти от этого чудовища!

Я не замечаю, как мы преодолеваем лестничную клетку, сосредотачиваюсь на плаче сына, молясь, чтобы нас не разделили. Меня загружают на заднее сидение высокой машины, куда тут же садится один из моих конвоиров. Затем мне, – слава Богу! – вручают малыша и садятся рядом. Мы в капкане из двух мужских тел по обеим сторонам от нас. Я прижимаю Митю к груди, реву вместе с ним, не представляя, как его успокоить и как успокоиться самой.

Как же мерзко и больно!

Несправедливо!

Машина трогается с места и увозит нас от места, где мы были по-настоящему счастливы.

А что будет дальше?

Этот монстр действительно решил меня насиловать, чтобы я родила ему сына?.. А мой сын? Каким он вырастит в будущих условиях? А Слава? Что будет с ним?! Нечестный суд и заключение в тюрьму на несколько лет?

Господи!

Что мне сделать, чтобы этого всего не допустить?

Что я могу?..

Ничего, кроме как жалеть себя и жаловаться на судьбу.

В конце концов, меня накрывает полог безразличия, и я успокаиваю рыдания. Глухая боль свербит в затылке, нос не дышит, сердце обливается кровью, но стучит. А значит, я ещё жива. Ещё способна бороться. Ещё могу выстоять в схватке против бессердечного чудовища. Он из-за этого и проиграет. Из-за того, что у нет сердца.

А у меня есть. Своё и ещё два, ради которых я сверну горы, если придётся.

Оставишь мне сына или внука…