Навстречу миру

О том, что случилось после, рассказать сложнее всего. Я не принимал решения вернуться. Но все же вернулся. Это не произошло против моей воли, хотя я не могу сказать, кто управлял переменой. Пребывание в осознавании допускало это, но не делало так, чтобы это произошло. Это было не проявление волевого решения, но словно спонтанный ответ на глубокие связи в этой жизни. Их энергетическая сила еще не подошла к завершению, и это значило, что время моей смерти пока не пришло.

С осознанием, которое невозможно вербализовать, я распознал, что моя миссия как учителя еще не завершена и что я хочу продолжить работу своей жизни. Когда это устремление стало сильнее, бесконечное пространство осознавания постепенно уменьшилось, чтобы утвердиться в более ограниченной форме, и это в свою очередь облегчило воссоединение с телом.

Первое, что я почувствовал, это ощущение силы тяжести, приземления, падения обратно на землю. Потом я ощутил свое тело, то, что мне надо восстановить дыхание, словно мне не хватало воздуха. Я почувствовал покалывание, словно через мои конечности проходил электрический ток, вызывая приятную щекотку. Я все еще не мог видеть, но чувствовал, как в груди бьется сердце. Попробовал пошевелить рукой, но не смог. Все перед моими закрытыми глазами казалось расплывчатым, отдаленным и нечетким. Когда мои чувства снова заработали, зрение стало более отчетливым, хотя глаза все еще были закрыты. Вскоре оно стало поразительно четким. Воздух был свежим, и в этот утренний час мне все еще казалось, что я могу видеть на километры вперед. Мир выглядел безграничным, хотя зрительное сознание еще не вернулось.

В течение часа я смог пошевелить пальцами. Я касался ими один другого, расставлял, сжимал в кулак. Медленно, без усилий, они снова обрели некоторую податливость. Я экспериментировал, поднимая кисть на несколько сантиметров от бедра, а потом позволяя ей упасть. Я открыл глаза. Появились расплывчатые формы, сопровождаемые низким гудением, похожим на звук, который слышит ухо, если приложить к нему раковину.

Медленно я начинал осознавать пространство вокруг себя. Роща. Накидка подо мной. Стена за мной. Я слышал птиц. Видел собак. Чувствовал себя сильным. Освеженным. Легким. Я не помнил, чтобы меня тошнило этой ночью. Губы запеклись. Рот пересох, и я испытывал жажду. Солнце встало. Когда я оглянулся, все было таким же, и все же бесконечно другим. Деревья были по-прежнему зеленые, но сияющие, чистые, свежие. Горячий воздух казался сладким, ветерок ласкал мою кожу. Я встал, чтобы добыть воды из колонки… и… это мое последнее воспоминание о нахождении у ступы кремации.

Глава 29 В бардо становления

Большая прямоугольная комната. Судя по свету, сейчас позднее утро. Длинные ряды металлических кроватей, на которых лежат полуобнаженные фигуры, их руки и ноги раскинуты, они издают слабые, тихие стоны. Мужчина пытается дотянуться до пластикового стаканчика, но ему не хватает сил, и рука падает рядом с телом. Я узнаю это проявление силы тяжести. Я на кладбище для не-совсем-мертвых.

Я закрыл глаза и мысленно вернулся к ступе кремации. Я тоже не мог поднять руку. Во рту пересохло, но мне не хватало сил поднести бутылку с водой к губам. Сначала земля, потом вода… растворение тепла… потом воздуха… Когда пространство растворилось в самом себе, чашка разбилась. Тогда…

Если я полностью распознал сияющую пустотность, тогда меня бы здесь не было. Но где я? Я уже вышел из бардо умирания? Если окончательное растворение моего тела завершилось, пока мой ум покоился во встрече матери и ребенка, тогда я должен был стать буддой, выйти за пределы колеса жизни и никогда против своей воли не возвращаться в любую распознаваемую форму. Какое несчастье, что я не умер! Но… возможно, я в бардо дхарматы, между смертью и становлением. Я много раз распознавал свои сны в бардо этой жизни, так что точно смогу пробудиться в этом сне и достичь просветления. Но я не переживал встречу энергий отца и матери.